Соглашусь с комментарием о поэтизации самоубийства. Это совсем не романтично и жалко для сильного человека. Всем об этом сообщил, приготовился, музыку включил. Прожил яркую жизнь, имеет детей еще не совсем взрослых, но бороться не хочет. Автор написал интересно, талантливо, но ваш герой не мой герой, на кронпринца точно не дотягивает. Извините...
Я не встречала ни одного взрослого человека, который хотя бы на минуту не задумывался о самоубийстве. И что всех нас останавливало? Либо мысли о страдании наших близких, либо простое утверждение, что я сильнее этой проблемы и справлюсь. Мой жизненный опыт по этой теме таков. Два лица. Мертвое от боли лицо мамы моего одноклассника, который повесился в 17 лет обидевшись на отца, который ушёл из семьи и лицо 92 летнего главного инженера завода. Он лежал в соседней палате с 4 стадией рака. Рядом с ним постоянно был кто то. То дочь, то внучка, то племянник. А чаще всего коллеги, которые таскали к нему какие то чертежи и он с ними горячо спорил о каких то технических моментах. И однажды ночью он умер. Нам утром сказала об этом медсестра. И потом добавила: "Знаете, девочки, я ему капельницу меняю, а он мне подмигивает. И глаза такие ясные. Хоть и больно ему. Редкий человек был"
Можно бесконечно спорить по этой теме. Обсуждать, что это грех или право на выбор. Поэтому после своего комментария я извинилась. Это мое мнение. Считаю самоубийство ЭГОИЗМОМ.
Я, не автор, а читатель. По моему, если ваша история человека задела, но он с ней не согласен или спорит, не нужно выплёскивать на него свой негатив. Критика оборотная сторона работы писателя. И читайте, пожалуйста, комментарий внимательно. К вопросу об эгоизме. Доброго вечера.
Как-то поехали мы в Словению, а оттуда решили на денёк сгонять в Венецию. Всё бы ничего, но в первые же три часа нас обокрали. Из сумки вытащили всё: кредитки, наличные и паспорта. Паспорта с ВИЗАМИ, и самое страшное - английской визой, по которой я через три дня должна была улетать в Лондон, чтобы спеть спектакль "Коронацию Поппеи" Монтеверди. Одну из главных ролей. Страхующую певицу экономные англичане не удосужились раздобыть.
У меня случился нервный срыв. Мы тут же позвонили в консульство (ближайшее было в Милане) – но лето, лето! Консул в отпуске.
Приплелись мы в интернациональную полицию на Piazza San Marco. Но это же интернациональная полиция в Италии! Там не говорили по-английски... А я в ту пору не говорила по-итальянски. Что делать? Мой кипящий от жары и адреналина мозг выдаёт оригинальное решение: попробовать объясниться с карабинерами фразами из опер (благо я всегда дословно переводила тексты партий).
Начала я со смеси "Коронации Поппеи" и глюковского Орфея:
– Son disprezzata e sconsolata! Io manco, io moro... (Я всеми отринута и безутешна! Я теряю сознание, я умираю.)
Полицаи и рады были бы разоржаться мне в лицо, но, видя мою зарёванную физию и общее истерическое состояние, усадили на стул и дали воды.
Дальше надо было как-то обрисовать суть проблемы. Я решила продолжить идти по "Орфею и Эвридике" – тем более, что в моем представлении, слова "Эвридика" и "паспорт" были вполне взаимозаменяемыми.
– Che faro senza mio passaporte? Dove andro senza mio passaporte? (Что я буду делать без паспорта? Куда я пойду без паспорта?)
Это подействовало. Полицейские заактивничали. Стали показывать мне фото различных воров и щипачей, пока я не увидела даму в хиджабе, которая врезалась в меня со всей дури на мосту.
– Ecco la donna maledetta! Vorrei smembrarla! (Вот эта проклятая женщина! Я хочу расчленить её!)
Оправившись от шока, полицейские дали нам справку, по которой нас должны были бесплатно довезти до места нашего выезда (Триеста), дали с собой воды и сухой паёк и пообещали держать нас в курсе. Всю дорогу до вокзала я молилась духу сеньора Монтеверди, чья опера рисковала остаться без примы.
Уже у вокзала – звонок. Взволнованный полицейский просил вернуться в участок. Когда мы дотащились, все полицейские выстроились у входа со счастливыми рожами, потрясая нашими паспортами. Оказывается, воровка выбросила их вместе с кредитками в мужском туалете на San Marco, где они и были найдены мальчиком из Бангладеша, принёсшим их в полицию.
Умирая от внезапно свалившегося на нас счастья, я вскричала:
– Signore cavalliero! Vi benedico per la vostra bonta e gentilezza! (Синьор рыцарь, благословляю вас за вашу доброту и ласку!)
Офигевший полицейский сказал мне на прощание:
–- Signora, la sua lingua e molto elegante! (Сеньора, у вас очень элегантный итальянский!)