И потом, потом, после ужина, когда весь замок покроется чернилами ночи, когда только факелы останутся разгонять темноту тусклым сиянием сгоревших звёзд, — тогда только зелень окончательно задушит светлую зиму у себя под рёбрами, тогда только июль будет целовать прикрытые веки декабря со всей осторожностью, на какую способен.