Дождавшись утвердительного кивка, он снова удаляется. В груди разливается тепло при виде такого домашнего Игоря: вот он сидит по-турецки на диване, с головой накрыт одеялом, щурится так смешно — и будто нет этих всех горьких лет позади, будто два дня назад Жилин не притащил Игоря домой вусмерть пьяного, будто не наблюдал за тем, как его друг перепутал квартиру с соседской, словно не бывал до этого у Серёжи Жилина сто миллионов раз.