Он слышал ее имя — он ждал повторенья;
Он бросил в огонь все, чего было не жаль.
Он смотрел на следы ее, жаждал воды ее,
Шел далеко в свете звезды ее;
В пальцах его, снег превращался в сталь.
И он встал у реки, чтобы напиться молчанья;
Смыть с себя все, и снова остаться живым.
Чтобы голос найти ее, в сумрак войти ее,
Странником стать в долгом пути ее;
В пальцах его, вода превращалась в дым.
И когда его день кончился молча и странно,
И кони его впервые остались легки,
То пламя свечей ее, кольца ключей ее,
Нежный, как ночь, мрамор плечей ее,
Молча легли в камень его руки.
#хроники_берлоги
Вчера - а если совсем точно, то уже позавчера - вечером был дождь. Он шумел и заглушал звуки, но не смог сбить со следа медведа, идущего на зов приключений.
Приключения орали где-то в недрах соседнего двора.
- Это птичка, - авторитетно заявил медвежий друг. - Вон оттуда орёт, с дерева.
- Щас послушаем эту птичку поближе, - мрачно сказал медвед и попёрся к деревьям у обочины местной дороги.
"Птичка" орала не с дерева. Хуже того, даже не из-под одной из машин, припаркованных вдоль обочины. Тонкий котячий ор, со стороны и впрямь похожий на птичьи звуки, шёл прямиком из глубин старой ржавой девятки. Салон был завален каким-то хламом, машина выглядела полузаброшенной. Под дворником обнаружился файл с чьей-то запиской: "У вас под капотом кричит котёнок, пожалуйста, проверьте!". Проверять, очевидно, никто не собирался: машина создавала впечатление, что её если и навещают, то крайне редко.
Попытки выманить из-под капота источник звука ничего не дали. Котёныш слышал человеческие голоса и реагировал на них, чуял запах корма и возмущался, но вылезти не мог. Старания посветить фонариком и хоть что-то разглядеть унутре капота тоже провалились. Шёл дождь, уже сильно стемнело, не видно ничего, кроме грязи и асфальта.
Звонки в полицию, в МЧС, участковому и местным зооволонтёрам никак не помогли решить вопрос. Расспросы соседей подтвердили, что машина фиг пойми чья, изредка к ней приходит какой-то мужик - видимо, владелец - но что за мужик и как его найти, никто, конечно, не знал.
Стемнело ещё сильнее, наступила ночь. К медведу и медвежьему другу, скачущим вокруг девятки, присоединились две местные тётки. На громкий мяв пришла обеспокоенная котья мамка, но дитё к ней не вышло. Попытки выманить мелкое кисё длились уже больше часа, когда наша компания привлекла внимание какого-то мимопроходящего мужика - у которого, судя по всему, в прошлом была либо девятка, либо опыт взаимодействия с ней.
Мужик подошёл, послушал котячий ор. Посветил фонариком то там, то сям. Встав коленями на пакет, подлез под машину, посмотрел (мы тоже подлезали, но это ничего не дало). И, что-то прикинув, вдруг поднёс корм прямо под какую-то конкретную точку.
- Мяяяяя? - сказали недра девятки, извернувшись и просунув-таки голову наружу.
- Хоба, - сказал мужик, невероятным образом уцепив кисё за шкирняк и выволакивая из машины.
- Кажется, это теперь мой кот, - сказал медвежий друг, глядя на чумазое полосатое нечто.
... В общем, с самого воскресного утра медвед резвой рысью носился по зоомагазинам, разыскивая подходящую переноску и пелёнки. Потом мелкого кота забрали у женщины, приютившей его на ночь, и отнесли похвастаться к ветеринару - причём в переноске кисыч так голосил, что медведу пришлось плюнуть, завернуть его в пелёнку и тащить до врача на ручках, пресекая попытки к бегству. В итоге кисё было осмотрено, взвешено, обработано от паразитов, получило гордое имя Пельмень и обзавелось ветпаспортом. И вместе с медвежьим другом убыло в Казань на такси.