Тень, что стучится (джен)

Идея не нова, но выполнена неплохо. В меру жутко, в меру интересно. Жаль, что финал открытый, хотя он и так ясен, учитывая законы жанра.
Но некоторые вопросы все же есть - и по сюжету, и по матчасти.

Итак, "тени" могут войти только в те дома, куда их впустят добровольно. Анна никого не впускала. Как же в ее квартиру пробралась та дрянь? Тогда выходит, что добровольное согласие или отказ не нужны - все равно влезут и сожрут. И смысла во всех этих бледных детях, которые просят впустить их, нет.
Разве что чисто напугать, напитаться страхом, а потом уже вползти и сожрать. Хотя если вползти незваным, страху будет не меньше.

Имя Божие и иконы то "работают" против нечисти, то нет. Так не может быть. Или вы принимаете современное воззрение, что зло всесильно, или показываете реальную борьбу. А то получается, что Анну икона спасла только потому, что она (Анна) - гг.

Понимаю и одобряю попытку в стилизацию под старину. Где-то она удалась, где-то выглядит безграмотно и смешно. Но ладно XVII век. Почему священник конца XIX века пишет таким дремуче-архаичным стилем? Я в теме, мне приходилось видеть документы того времени, и написаны они вполне современным по тогдашним меркам языком. Русским, а не карикатурой на церковнославянский.
И зачем нужны вставки на английском?

В целом история мне понравилась. Если бы не одно - финал, который остался за кадром. Ясно, что Анна погибнет в тщетной попытке противостоять злу в одиночку, поскольку за той единственной поддержкой, которая реально помогла бы, она не обратится ни за что. Отцов Сергиев, которые есть и в наше время без всяких тайных обществ, сейчас принято презирать, ненавидеть и увешивать самыми нелепыми ярлыками.

Аполлина Рия
Спасибо за отзыв, на некоторые вещи то ли не обратил внимание, то ли забыл) касаемо странных записей, честно говоря не знал, но почему-то в голове звучало именно так)
Насчет английского, таким образом хотелось выделить поляков, опять же в голове было хорошо, но по всей видимости только в моей)

Речь не о фразах на польском языке, переданных латиницей, как и положено, а об английских словах. "Maybe" и "Вы promised". Последнюю фразу вообще говорит не поляк, а русский.
В то время английский не был всеобщим языком, как сейчас. Поляки скорее щеголяли бы латынью, как в романах Сенкевича, например. С чего Салтыкову вздумалось говорить на языке "аглицких немцев", тоже неясно.