Лазарев чувствует, что все их «нельзя» стираются с подкорки мозга, потому что они звучат отовсюду, но когда вокруг пусто, заглушить эти безмолвные крики внутри гораздо проще. Все эти взгляды, все прикосновения такие громкие, какими их «нельзя» никогда не были.