Бонапарт (вторую н добавил Т9), 8 глава

А, Шарп. Старый добрый стрелок Шарп.

И старые недобрые французы :-)
Неожиданно 31 июля наложилось еще и на "Джонатана Стрэнджа и Мистрера Норелла", где к армии Веллингтона таки приписали волшебника.

Лорд Веллингтон нетерпеливо махнул рукой, приказывая сержанту замолчать.
— Не вижу, чтобы они были сильно изуродованы, — сказал он Стренджу. — А это важно?
Волшебник, нахмурясь, пробормотал, что может и нет, но ему все равно нужно на них взглянуть.
И впрямь, раны неаполитанцев были получены в бою, однако всех раздели догола, а некоторым отрубили пальцы, чтобы снять кольца. Красоту одного молодого солдата портило отсутствие зубов (их вырывали, чтобы делать вставные) и волос (они шли на парики).
Стрендж попросил принести ему острый нож и чистые бинты. Когда требуемое доставили, волшебник снял сюртук, закатал рукава рубашки и начал бормотать что-то на латыни. Потом он сделал длинный глубокий надрез на руке и принялся брызгать кровью на головы трупов, стараясь, чтобы попало на глаза, ноздри, язык. Через некоторое время один мертвец зашевелился и поднялся. Из горла его вырвался страшный хрипящий звук, как будто высохшие легкие наполнились воздухом, а руки и ноги задрожали так, что некоторые из зрителей попятились в страхе. Один за другим трупы ожили и заговорили на странном гортанном языке, содержащем куда больше пронзительных вскриков, чем любое известное наречие.
Даже Веллингтон немного побледнел. Только Стрендж оставался с виду совершенно бесстрастен.
— Боже! — воскликнул Фицрой Сомерсет. — Что же это за язык?
— Полагаю, один из диалектов ада, — ответил чародей.
— Неужели? — удивился Сомерсет. — Как интересно!
— Быстро же они его выучили, — заметил лорд Веллингтон. — Они там всего три дня. — Он любил, когда люди все делают быстро, не тратя времени на пустяки. — Вы знаете этот язык, Стрендж?
— Нет, милорд.
— Тогда как мы будем с ними разговаривать?
Вместо ответа Стрендж схватил за волосы ближайшего из оживших покойников, оттянул нижнюю челюсть и плюнул ему в рот. В тот же миг бывший труп перешел на свой родной, земной язык, неаполитанский диалект итальянского, который для большинства присутствующих оставался таким же непонятным, как и язык ада. К счастью, его вполне хорошо понимал капитан Уайт.