- А ведь я известен во всем магическом мире. Герой, - протянул Гарри и покосился на Люциуса. Тот с трудом удержался от того, чтобы страдальчески не скривиться. Никогда бы Малфой не подумал, что Поттер окажется столь словоохотлив. - Слышишь, моль белобрысая? Герой я.
Манеры Поттера, кстати, тоже претерпели изменения. Во всяком случае столь откровенного хамства Люциус за ним прежде не замечал.
- Сектусемпра, - попытался в беспалочковую Гарри, но ощутимо сдулся, не получив никакого мало-мальски видимого результата. - Хоть подыграл бы, хорек-старший.
- А если я подыграю, - предложил Люциус, вспоминая, что не столь давно был хорош в дипломатии, - ты заткнешься?
- Только так, чтобы я поверил, а не как Драко с гиппогрифом.
- Я хороший актер, - возмутился Малфой, начиная чувствовать нечто вроде азарта. Всяко лучше, чем выслушивать восхваления Героя, мать его, магического мира самому себе. - Давай.
- Авада Кедавра, - весело возвестил Поттер, и они тупо уставились друг на друга. - А, извини. Круцио!

Подселили Драко.
- Поттер.
Тишина.
- Мы ждем.
Тишина.
- Будет больно.
Тишина.
- Очень больно.
Тишина.
- Ты там живой?
- Да.
- Тогда иди сюда.
- Сейчас.
- Драко, я сзади.
Звук шагов, расстегивание молнии.
- Долго смотреть будешь, Поттер?
Звук чмоканья. Боль сзади.
Звук хруста.
- Мой член!
Звук хруста.
- Мой ноф!
- Тьфу. За Гриффиндор!
Звук шейного перелома.
- Ну что, евнух, готовь ужин.