И вот ввиду всего вышеразобранного у Джона в первой же его главе проявляется довольно своеобразная тенденция в отношении женщин. Они, женщины, конечно, люди, он их любит, заботится, доверяет, понимает, – но это касается только тех женщин, которые, как бы это поточнее сказать, претендуют на равноправие с мужчинами, а насчет всяких великосветских ледьских замашек не парятся.В Винтерфелле это, конечно, Арья, дальше будет Игритт, и Вель из той же категории, и так далее. Но когда женщина культивирует свою женственность, возводит себя, так сказать, на пьедестал выше этих грубых мужчин, а также начинает мужчинами манипулировать, то бишь соблазнять, улещать, угождать, вообще утрачивает дружескую простоту в общении меж полами и противопоставляет себя, принцессу, грубым мужчинам, – тут у Джона наступают проблемы и обнаруживается жесткий блок. Прямо с юности. Начнем с того, что он таких женщин даже красивыми не считает. Королеву, думает он, мужчины называют красавицей. Мужчины пусть называют, а Джон не станет. Причем, не забудем, это Серсея, которая как раз по характеру далеко не леди, а уж скорее бойцовый петушок, – упертая, негибкая, неуступчивая, жаждущая драки и т.п. Но Серсея демонстрирует свою женственность открыто и даже навязчиво – и для Джона ее красота как бы и не существует. Он ей не доверяет.