#реал #длиннопост

Смотрю на коллег, пытаюсь запомнить какие-то пунктики. Лет через пять все это переварится и выльется в тексты. Так что присматриваюсь, иногда - записываю.

Водитель по прозвищу Цой. Зовут его не Виктором, и петь его лучше не просить: споет ведь. Но внешность - как близнец. Или реинкарнация. Врун, болтун, матершинник. На дорогах - хамло. Подрезает, сигналит, летит на желтый. Переругивается клаксоном с участниками движения: я так и слышу в гневном "би-бип" "пошел нах! - сам пошел нах!".
Три года не может запомнить, что в дороге я всегда сплю, обижается, ноет об этом в курилке. Но водитель - от бога. Все наши хоть раз да попадали в аварию, хотя водят гораздо аккуратнее. Цой нет. Он чувствует дорогу и трафик, летит, облетает пробки. С ним в час-пик теепортируешься с одного конца города на другой минут за сорок-час. Слушает асфальт, у него даже радио в машине нет. Знает все общественные туалеты и точки фаст-фуда, больше того, помнит, что этот оператор обожает шаверму, а тот - траванулся ей год назад и теперь жрет только хот-доги. А что я сплю - не помнит. Или ему просто хочется всю дорогу болтать.

Нежная журналистка В. двадцати двух или трех лет. Тонкая, хрупкая блондинка, магистрантка, очница. Бессменная невзаимная любовь одного из редакторов. Удивительно точно сечет политику партии: вот она пишет сюжет про игры смерти, и в звонком полудетском голосе звучит благородное негодование почтенной матроны, матери троих детей. "Родители должны"! "Ребенок должен"! Вот сюжет про крещенские купели, и нежный голосок - как в церковном хоре, исполнен понимания и благодати.
Откуда в тебе это, В.? Талант на грани гениальности или отсутствие себя на грани брезгливости?..
С одинаковой благодарностью принимает редакторские правки, как полезные, так и бездарные. Порой она высказывает мысли, схожие с моими. Но тогда я ловлю в ее речи свои интонации и свои фразочки. И задушевного разговора не выходит.

А вот ее подруга, моя ровесница. Красавица и умница с собственной точкой зрения. Искренне считает, что всем россиянам не мешало бы принять православие, а написанная попадьей опера "Рождество" и в самом деле может поспорить со "Щелкуником". При этом она аргументирует свою точку зрения. Странно, непонятно и часто неприятно для меня - но вполне при этом логично. Носит только юбки. Постится. И - разбирается в своей теме, пишет хорошие тексты, красивые и гладкие. Тоже вполне политически оправданные, только не из конформизма, а по велению души. С ней даже под настроение поспорить можно.

Мой муж на другом конце коридора. Орет так, что я легко слышу его через наушники и синхрон прокурора. Но о муже в посторонней компании - как о покойнике, либо хорошо, либо ничего. К тому же, как я надеюсь, его светлый образ я буду созерцать еще долго.

А вот журналист А., тоже матершинник, один из последних профи канувшего в лету НТН-4. Он вешает над столом провокационные картинки и пьет пиво, сидя на монтаже заказного правительственного фильма. Он снимает по 4-5 материалов в день, его отсюда не попросят. Он уйдет сам, потому что у нас становится мерзковато.

Главнюки. Последние полгода я называю их по имени-отчеству и на вы. В традиционном журналистском панибратстве это не только дистанцирование, но и оскорбление, и вызов. Такое "иду на вы". За мной это выканье подхватила изрядная часть творческого состава. Итальянская забастовка.

У нас идут увольнения, обильные и нечестные. "Ушли" мою коллегу и подругу, умницу, секущую тему и имеющую наработанную агентурную сеть. Начальница приходила к ней, подсаживалась, тянула: Н., ну когда ты напишешь по собственному? Меня же имеют, что ты не пишешь! В последний раз я психанула и рявкнула, мол, а нас всех радует, что вас имеют, хотим продлить это удовольствие. Ушла. Хамло я, конечно, редкостное. Н. Не выдержала, написала - в пустоту, с ипотечной студией. Теперь ее агенты сливают информацию другому каналу. Поделом.

Операторов обнюхивают перед съемками. Нет, они не пьют по утрам. Это способ показать: мы вас за людей не считаем. Директор ходит с уборщицей, сам проверяет урны, не бухал ли кто накануне. Противно, гадко. Все, кто может мазать лыжи - мажет. Отравляет все только ощущение, что этого от нас и ждут.

Я записываю яркие образы и думаю, что хочу запомнить наших ребят и написать про них когда-нибудь. Я ведь тоже собираюсь увольняться.