Отзыв на роман "Год после чумы" Линды Лотиэль

ВНИМАНИЕ, МНОГО СПОЙЛЕРОВ!

Сначала о хорошем. Прекрасно сделанный сеттинг – средневековый Хогвартс глазами не только учеников, но и преподавателей. Глубоко продуманная и сведенная в систему магия, я очень такое люблю и сама занимаюсь этим – восстановлением системных связей, лежащих, имплицитно или эксплицитно, под фактами текстов. А тут все: отличное знакомство с каноном (например, названия всяких волшебных тварей обыграны в сравнениях), скрупулезная реконструкция «матчасти» (см., к примеру, список персонажей).
Довоссоздан богатый контекст: выдержки из упомянутых в источнике учебников, неупомянутых трактатов, художественные тексты-вставки.
Чувствуется, что автор знает и любит мир Роулинг – ЧТО НЕ ТАК ЧАСТО ВСТРЕЧАЕТСЯ У АВТОРОВ ФАНФИКОВ, скажу злобно.
Еще одна ценная вещь - firsthand knowledge реальных локаций Великобритании. В результате не возникает этого слегка стыдного чувства: когда читаешь какого-нибудь русскоязычного автора, пишущего про «заграницы», - и видишь, что заграницу он себе представляет примерно как советские люди во времена «железного занавеса». И еще есть чувство пейзажа и погоды.
В общем, сеттинг прекрасен до невозможности (и, если бы я жила в Киеве, я бы ходила за автором на коленях до тех пор, пока он не согласился меня по нему водить), но, боюсь, этот тот случай, когда достоинство, продолженное до бесконечности, превращается в недостаток. Потому что Боливар, то есть сюжет, двоих не вынесет.
Про миры с проработанными сеттингами известно, что весь сеттинг не влезает в художественные тексты целиком, даже такие огромные, как 7 томов ГП или «Властелин Колец»: в случае Толкина есть еще «Неоконченные», «Письма», «Слова, фразы и фрагменты» (и я молчу об «Истории Средиземья» по части черновиков к ВК, хотя там есть совершенно потрясающие вещи). О чем это говорит? Что сеттинг по сравнению с художественным текстом избыточен и не все из него, даже сенсационное, попадает в текст. И сеттинг важен лишь постольку, поскольку он является опорой для сюжета и идеи, а все, что не работает на сюжет и идею, Роулинг и Толкин в свой текст даже не пытаются запихивать (иногда - принципиально).
Ситуацию отягощает то, что данном случае сеттинг разрабатывался под игру, а это подразумевает еще более тщательную проработку, нежели в случае «просто художественного произведения»: если в тексте достаточно сказать, что дом белый, то в игре надо быть готовым к тому, что игрок захочет обойти дом, чтобы удостовериться: белыми являются все стены, а не только та, которую он увидел первой. И после того, как ты разработал игровой сеттинг во всех деталях, очень хочется провести по нему игрока-читателя, продемонстрировав все штучки, примочки, хитрости и т.д., что реципиент оценил все по достоинству.
Проблема заключается в том, что в таком случае текст превращается в нечто вроде путеводителя. В то время как художественный текст (если мы говорим не о Джойсе), его завлекательность, в первую очередь держатся на энергичном сюжете.
И это проблема практически всех художественных текстов, основанных на игре: художественных мемуаров с полевки, художественной записи модуля или словески (говорю как человек, много этого читавший и писавший). Потому что НИКОГДА даже прекрасно сложившаяся на игре история не может быть превращена в литературное произведение без серьезных изменений: например, выкидывания провисов и тривиальностей. Потому что если удовольствие игрока от игры вполне может быть обретено на уровне «экскурсия по сеттингу», при чтении литературного произведения получить удовольствие от сеттинга в общем случае возможно лишь получив удовольствие от адекватного развития действия.
В данном случае проблема усугубляется «многофигурностью» композиции: автор имел дело не с одной, а с несколькими сюжетными линиями – примерно по количеству игроков, насколько я понимаю. Получается, при превращении игры в книгу надо было гармонизировать каждую линию внутри себя – и «состроить» их друг с другом. Адская задача (говорю как человек, воевавший всего с двумя сюжетными линиями).
Дальше. Интеллектуальный квэст в жизни может быть интересен сам по себе – даже безотносительно перспектив заработать денег или получить нобелевку. Но в литературе, и у Толкина, и у Роулинг (на самом деле, всегда) интеллектуальный квэст несамодостаточен, а встроен в сюжет: квэстующпий не просто удовлетворяет свое интеллектуальное любопытство. Успех жизненно важен: если не будут найдены хоркруксы, герои потерпят поражение в борьбе со Волдемортом; если Гандальв не найдет «записку Исильдура», он не узнает, как проверить, не является ли колечко Бильбо Единым Кольцом. Только при таком раскладе интеллектуальный квэст становится для широких читательских слоев не менее завлекательным, чем рубилово-мочилово и секс.
В «Годе после чумы» решение большинства интеллектуальных задач героев очень слабо завязано на конфликт: герои не рискуют лишиться жизни или еще чего-то важного, если они провалят квэст. Не стала бы Ида колдуньей – не особенно переживала бы, насколько можно судить, и вообще она ничего не делает сама, ей дают и приносят (то есть, непонятно, почему это сюжетная линия именно Иды, а не Кристины, скажем, которая здесь играет деятельную роль). Берне «просто интересно», она тоже ничем не рискует и не стремится ничего особого добиться, найдя ответы на загадку. Эти две сюжетные линии лишены конфликта, а потому и завлекательности. Понятно, почему игрокам эти два сюжета доставили массу удовольствия. Но удовольствие читателя не есть удовольствие игрока.
Основной сюжет тоже бледноват и не всегда просматривается сквозь хитросплетения сеттинга. При взгляде с некой точки зрения получается, что завязка унесена едва ли не в конец романа - когда приходит известие о возобновлении военного конфликта между Англий и Францией. Приблизительно в этот же момент начинает действовать антагонист. Антагонист очень бледный, очень слабый, его цели и возможности очень малы: ну лишили бы они Седрика магической силы, ну и что? Коль скоро уже известно, что это можно исправить… В общем, не тянет это на полноценного антагониста мира Роулинг, который активно действует с самого начала, энергично создает проблемы героям, которые те, завлекая читателя, доблестно преодолевают.
Если романообразующий конфликт – не с антагонистом, а любовно-психологический, то к нему тоже есть вопросы. Например, совершенно непонятно, почему Седрик столько времени никак не дает знать даме о своих чувствах. Ладно, у Гертруды тяжелое наследие прошлого, но огненно-рыжий юноша чего ведет себя как партизан? Непонятно. Препятствие между влюбленными оказывается необъяснимо слабым, и герои мало усилий вкладывают в его преодоление. И с моей т.з. необъяснимо слаба причина разрыва – почему влюбленные начали ссорится (ну ладно, допустим, здесь у меня небогатый жизненный опыт в данной сфере и я не могу судить о таких вещах). Если смотреть на архетипический любовный роман, то он построен как преодоление героиней и героем препятствий (как внешних, так и внутренних) на пути к их союзу, каковое преодоление может включать в себя и интеллектуальный квэст.
От веса сеттинга пострадал не только сюжет, но и персонажи: в отсутствие ярко выраженного конфликта у них либо нет никакой цели (как долгое время нет ее у Гертруды и вообще нет у Иды), либо они к ней не движутся (влюбленные Седрик и Меаллан очень долго ничего по этому поводу не предпринимают). И это похоже на проблему сеттинга-сюжета: у автора в голове или у игрока в ходе игры персонаж может быть абсолютно живым, но живость литературного персонажа для читателя-реципиента устроена иначе: у героя обязательно должна быть цель, к которой он активно стремится, цель, завязанная на основной конфликт сюжета, И уже неважно, что это – победа над мировым злом или сердце любимой женщины.
Еще очень сильно мешает, что это продолжение истории. Иногда возникает ощущения что ты забрел в гости к людям, которые общаются очень сильно о своем и не стремятся учесть, что ты ни сном ни духом, - так что хочется удалиться по-английски.
Например, насколько хорошо с пейзажами – настолько плохо с визуализацией внешности персонажей, и мне как визуалу этого очень сильно не хватало. В частности, внешность главной героини не описана – не описан даже ее портрет, который находится перед глазами героя (и автор в принципе в этот момент описывает все, что герой видит)! Настоящее преступление против канонов любовного романа! :)
Реально сильно не хватало описания Зореславы: раз уж появляется настолько экзотический, по меркам Хогвартса, персонаж, очень хотелось бы и увидеть его. И было очень досадно, когда был прорекламирован, но не описан полет в ступе!
На чем сердце успокоится? На том, что проделана – и закончена огромная работа, работа, в значительной мере удавшаяся. И если автор будет работать над продолжением, я думаю, «родовые пятна» игрового прошлого будут сказываться гораздо меньше.