 * Навстречу Бронко, едва не столкнувшись, пролетает Холден Монаро http://www.scaleforum.ru/attachment.php?attachmentid=978072&stc=1&thumb=1&d=1451843515 , едва-едва разминувшись, седан проносится мимо*
Водить научись! Вот блин, одни водить не умеют, а другие хреновые фики пишут.Вот например Негаданная Судьба глава девятая. Ах да, у нас фикопанорама. Рассыплются в прах цепи звенья, И сталь клинка прозвенит в тиши, Я за любовь не прошу прощенья, Прости меня лишь за каплю лжи... Мама, я корову подоил, На лугу я сено накосил, Мама, я дровишки нарубил, Борова в сарае накормил. А теперь под вечер я устал, Целый день я круто попахал, Трескать очень сильно я хочу, Что любую гадость проглочу. Значит "Гермиону эльфийский король вздумал оставить у себя. Хм, непонятно, что же его на это толкнуло? Леголас тоже не понимает. — Отец, что ты делаешь? Мы не держим в плену невиновных! Тем более истари! — Она не истари, Леголас, — возразил Трандуил. — Просто слабый человеческий ребенок, которому по случайности была дарована магия огромной силы. Пусть Торин уходит, нам он без надобности. Но девочка — другое дело. Ее нельзя отпускать с гномами. На прекрасном лице Леголаса отразилась внутренняя борьба. Юноша не одобрял действий своего отца, но перечить ему приучен не был. — Поверь, сын мой, — продолжал Владыка. — Я лишь забочусь о благе своего народа. Подумай, что может случиться, если гномы помимо своей Горы, сокровищ и Аркенстона обзаведутся еще и собственной волшебницей? Леголас отступил, склонив голову в знак повиновения, но все же произнес: — Ты совершаешь худое, отец. Какая-то простите хренота. Если Трандуилу не нужно усиление гномов ( почему?) то что поспособствует этому лучше, чем мертвый Торин? Убил гномьего короля с племянниками - и у них будет передел власти, плюс никто и не подумает идти к Эребору, помня что Дубощит вовсе не дошел. Так что зачем удерживать колдунью и отпускать гномов? Трандуил поступает архистранно. Крайне странно. Трандуил ведет себя как школота. — И что же ты сделаешь, Торин? — насмешливо изрек Владыка. — Устроишь потасовку прямо здесь? Я уверен, что ты и твои друзья достаточно дурно воспитаны, чтобы быть способными на это, но ты не находишь, что численный перевес на моей стороне? Он отвернулся от гнома и не спеша зашагал по залу, сложив руки за спиной. — Ты — недоразумение, Торин, — продолжил он, и в его голосе послышалось нескрываемое презрение. — Весь твой род — одна большая, чудовищная ошибка, которую ваш создатель допустил то ли от отчаяния, то ли от безысходности. Он сам раскаивался в том, что сотворил. В стальных глазах гнома на мгновение полыхнула ярость. Он глубоко вздохнул, и глядя королю эльфов прямо в глаза, громко и четко произнес: — Я вызываю тебя на честный поединок, Трандуил Лихолесский, — и в воцарившейся абсолютной тишине добавил: — Я в своем праве. Ты не можешь отказаться. ..... Взметнулись вихрем полы серебристых одежд, и Трандуил в мгновение ока оказался рядом с гномом. Приблизив лицо вплотную к его, он прошипел: — О, значит все же есть для подгорного короля нечто более ценное, чем Аркенстон, не правда ли? Ты не боишься, Торин Дубощит, что сгинешь здесь навеки вместе с горсткой своих дружков? А дракон будет и дальше пускать под гору клубы дыма да посмеиваться над тобой, пока не найдется тот, кто продырявит ему брюхо и заберет сокровища. Кому, как не тебе, знать, сколько найдется охочих до гномьего золота! Неужели человеческая девчонка, пусть и колдунья, стоит этого? Я гляжу случилось превращение мечты в явь. Два козырных самца, два короля, собираются драться за самку. Они готовы изувечить или даже убить друг друга ради нее - но помоему это мечты кого угодно, но не Гермионы. Ах да, у нас же не Гермиона... Тогда ладно, деритесь. Кстати, Кили, больной после укуса паука, все же недоволен. — Почему, дядя? — прошептал Кили, подняв на него покрасневшие глаза. — Зачем ты это делаешь? — Послушай меня внимательно, Кили, — скороговоркой пробормотал Торин. — Мне жаль, очень жаль, но ты не воин теперь. Сделаешь сейчас глупость — и Трандуил убьет тебя, не моргнув глазом, а Эмин останется в Лесном королевстве, а я не смогу возразить ему хоть одним словом, потому, что это поединок чести. Я не буду вправе даже мстить за твою смерть. Мы потеряем вас обоих, ты этого хочешь? — Я хочу умереть, — повесив голову, мрачно отозвался Кили. — Это должен был быть мой бой... — Мне жаль, — повторил Торин, отпуская племянника и утешающе хлопая его по плечу. — Но только так мы можем сохранить Эмин. Он отвернулся от Кили и, подняв глаза, встретился с серьезным и очень настороженным взглядом Гермионы. Все эмоции настолько ясно были написаны на ее миловидном лице, что Торин невольно улыбнулся. Храбрая, сильная, но вместе с тем такая чистая, искренняя и бесхитростная, каким может быть только невинный ребенок. Он мог читать ее, словно открытую книгу. И сейчас он сделает все, что в его силах, и даже превзойдет самого себя, если понадобится, чтобы вызволить Эмин из этой передряги. Он сделает это для нее, потому, что взгляд, полный недоумения и испуга, глаза с блеском непролитых слез, ранят его сильнее, чем любые насмешки из уст Трандуила. Он сделает это для Кили, который раздавлен собственной беспомощностью и лишен возможности защитить ту, которую любит. Боже, аж через экран потекло! Где тряпка? Где у этого чистота души и все остальное? Вот про оригинальную Гермиону я бы согласился, но вот этот кусок протоплазмы, забывающий родных и близких, явно не стоил бы потраченных усилий, не будь ведьмой. (Но с другой стороны, дошли же гномы в оригинале сами, без волшебниц.) Поединок был короткий, Торин оказался мастером формы Соресу - то есть оборонялся, пока противник не совершил ошибку, чтобы пдловить его... Брбрбрбрбрб, что это я сейчас сказал? В общем Торин держит меч у горла Трандуила, и спрашивает, не будет ли он так любезен, пересмотреть свои приказы? А тем временем: Девушка видела, как тщательно маскируемое под безразличие беспокойство, время от времени пробивает себе путь на его совершенное лицо, и тогда синие глаза эльфа темнели, как море перед бурей. Леголас боялся за отца. Гермиона протянула руку и безотчетным движением едва коснулась руки эльфийского принца. — Он ничего не сделает твоему отцу, — заверила она. — Торин — предельно честен, он не позволит слепому гневу завладеть его сердцем. Леголас вздрогнул, бесстрастная маска окончательно сползла с его лица. Он внимательно посмотрел на девушку и остался безмолвен, однако кивнул и заметно расслабился. Пфффффффф, ну за что Блума унижать? Он же по фильмам характерен нордическим характером, а тут? Всех отпустили, отряд уходит, а Трандуил остался с ущемленным достоинством. Идут они вдоль реки, идут, и только под темноту привал. Гермиона помогла Бильбо, которого Торин отрядил дежурным по полевой кухне, приготовить нехитрый ужин, но сама к еде не притронулась и, отойдя от костра, близ которого расположилась гномья компания, стала устраиваться на ночлег, углядев удобную, заросшую мягкой жухлой осенней травой ложбинку, раскинувшуюся между двух больших, еще хранящих тепло солнца камней. А я напоминаю, что в книжке-первоисточнике гномы готовили сами, а Бильбо даже не пытался быть полевым поваром, поскольку не умеет. А в фаноне живет версия что кашеварит отряду Бомбур. — Так почему ты рисковал из-за меня жизнью? — снова спросила Гермиона. — Я — всего лишь досадное недоразумение, не ты ли это говорил? Ты никогда не хотел, чтобы я и Бильбо шли с вами. — Не хотел, — согласился Торин. — Но менять что-то уже нет смысла, хотя мне по-прежнему не нравится то, что твоя жизнь подвергается опасностям. Ты — полноправный член отряда, да и, по правде говоря, приносишь больше пользы, чем любой из нас. И я не считаю тебя помехой, — мягко добавил он. — Хотя порою ты бываешь невыносимой. — Ты не ответил на вопрос. Торин с минуту помолчал, обдумывая ответ. Не уверен, что тебе понравится правда, девочка. — Я забочусь о тебе, — осторожно проговорил он, посчитав такой ответ достаточным, и поднявшись, пошел прочь, прежде, чем девушка продолжила задавать вопросы, оставляя ее в еще большем недоумении. Я тоже в недоумении.Впрочем пока Торин держится, не признается. Деваха решила освежиться, и пошла к речке. Но тут появился внезапный ( как Ангус Янг в Красноярске) Леголас. Гномы его спрашивают, что он тут забыл. А тот оказывается следовал за отрядом по личным причинам. — С какой стати я должен тебе верить, эльф? — Я не прошу верить мне, — пожал плечами Леголас. — В конце концов, ты ни чем не рискуешь — я один. Отец изменился, — помрачнев, добавил он. — Его больше не интересуют дела, что творятся за пределами нашего Королевства. Он не позволяет нам очистить лес от гигантских пауков, от этих отвратительных порождений Унголианты... Как и не позволяет преследовать орков, разоряющих людские селения. Он перестал понимать, что приди в Средиземье большая беда — она станет общей. Дело в том, что теперь Леголас вместо киношной Таурель беспокоится, что в мире творится нечто пугающее, а лесной король выбрал политику изоляцизма. Поэтому он пойдет с отрядом, дабы их всех впустили в Эсгарот.Торин согласился. А потом Гнильмиона выслушала туманные намеки от Балина Фундиновича, и уснула. Гермиона открыла глаза и не увидела ничего, кроме молочно-белой пелены тумана, недвижно висящей над землей. Было сыро и холодно, и единственным звуком, нарушившим безмолвие, был хруст примороженной травы под подошвами ее сапог, когда она встала на ноги. Было, по-видимому, раннее утро, белесое и неуютное. Из густого слоистого тумана выступали недвижные очертания деревьев и прибрежных валунов, где-то внизу что-то по-тихому шептала речка. Девушка зябко повела плечами и попыталась согреть заиндевевшие руки теплотой дыхания. Изо рта вырвалось облачко белого пара. Капельки тумана оседали на волосах, делая их тяжелыми и влажными. От сырости они завивались мелкими колечками и лезли ей в глаза. Боковым зрением Гермиона уловила практически незаметное движение справа от нее, и, повернувшись, увидела подле себя маленькую востроклювую птичку с неприметным серым оперением. Та косила на нее любопытными пуговками черных глаз и деловито чистила о камень свой тонкий клюв. — Привет, — произнесла Гермиона, подивившись тому, как гулко отдавался голос в этом нескончаемом тумане. Птица подняла серую головку и издав мелодичную трель, порхнула на соседний камень, потом на другой, и еще... Гермиона наблюдала за ней как завороженная. — Это же певчий дрозд, — пробормотала она, припомнив птицу, которую уже видела во время поездок с родителями в лес Дин. Однажды она даже нашла на дереве гнездо с пятью яркими, будто бирюза, пятнистыми яйцами. Удивительно, что у такой невзрачной птицы — и такие красивые, похожие на поделочные камни, яйца. Дрозд порхнул вниз, к речке, и, сев на землю, запрыгал к воде, поглядывая на Гермиону и заливаясь призывным свистом. — Ты хочешь, чтобы я пошла за тобой? — проговорила девушка, — Я разговариваю с птицами. Мерлин, какой бред! Птица, словно подтверждая ее догадку, взвилась в воздух и нырнула в туман над рекой. Гермиона подошла к речке, с сомнением глядя на темную воду у себя под ногами, и в следующее мгновение, еще не слишком хорошо понимая, зачем она это делает, шагнула в колыхающееся туманное море впереди себя... … И неожиданно обнаружила себя на совершенно незнакомой, поросшей вереском и обдуваемой холодным ветром равнине. Не было бесконечного Великого Леса, реки Бурой с берегами, поросшими жидким кустарником. По воздуху все еще плыли разрозненные клочья тумана, но сквозь них уже виднелось голубоватое небо и холодное высокое солнце. Вокруг, насколько хватало взгляда, простиралась каменистая равнина, с редкими острыми зубьями скальных осколков. Вместо маячившего далеко впереди седого пика Одинокой Горы, влекущего путешественников будто путеводная стрелка, перед нею, образуя глубокое черное ущелье с низвергающимися в него пенными потоками, возвышались три исполинские заснеженные вершины, темные, словно грозные стражи. Была и река, серебристая и звенящая, будто целый сонм маленьких колокольчиков. Она спокойно текла у ног Гермионы и впадала в идеально овальное озеро, покоящееся на ложе из зеленых лугов. Серый певчий дрозд, ее старый знакомый, со свистом пропорхнул мимо ее уха, почти задев крылом и взметнув волосы. — Ах, вот ты где! — воскликнула Гермиона. — Куда же ты меня завел? — Нелепость происходящего почему-то совсем не волновала ее. Она спустилась к озеру, прислушиваясь к собственным шагам, гулко отдающимся в вязкой тишине, и, повинуясь странной тяге, наклонилась над темной, похожей на ртуть водой. Озеро было не просто недвижимым. Ни малейшего волнения не чувствовалось в его спокойных водах, больше всего напоминающих идеально гладкое темное зеркало. Приглядевшись, Гермиона поняла, что вода непрозрачна и вовсе не черная, а всего лишь исчерна-лазоревая, похожая цветом на ночное небо. К своему изумлению, вместо облачного неба, тусклого солнца и собственного отражения, она увидела в водном зеркале темно-синий бархат ночного неба и сияющие звезды. Открывшийся вид завораживал, темная глубина затягивала, кружила сознание... Гермиона почувствовала, что падает в эту неизвестную жуткую и прекрасную глубину. Она вскрикнула от удивления и резко выпрямилась, выставив вперед руки и будто отталкивая наваждение... … И проснулась. Как выяснилось, снилось ей какое-то заповедное озеро. На этом глава кончается. Глава десятая снова начинается стихами. Когда Судьба смешает краски, Нагрянут сны из полумрака, И былью обернется сказка, И оживут ночные страхи. Все ближе бой. Достигнув цели, Познав тебя, себя познаю, Пусть сбудется, чего хотели, Пусть то минует, что пугает... Всю жизнь я холостой - мне не везёт с женой, А брат мой, за стеной, с женой спит, озорной, Они всю ночь подряд, такое там творят, И стонут, как козлы, а стены все дрожат. В главе много описания что есть Эсгарот, как он перестал быть центром торговли, и как все вокруг пришло в некоторое запустение. А пока отряд неподалку от города придумывает себе легенду ( хм, у них же Лего с собой, в чем дело?) а девка и Бильбо болтают. А хоббит кстати уже думает цитирую — … а когда ты подрастешь, я выдам тебя замуж... . Миль пардон, какое еще в дупу "подрастешь", когда ей шестнадцать? Самый что ни есть брачный возраст в средневековье. Это снова возвращает нас к вопросу: девочка или девушка? Девушка уже готова к замужеству, - вот девочка собрала слишком много влюбленных в себя кадров. Статься 134 по ним плачет тогда. Гермиона надула губы. — Ну, если я так наскучила тебе, дядя, мне, пожалуй, и правда придется поискать другой дом, — с притворной обидой сказала она, включаясь в игру. — Отправлюсь жить в Ривенделл, к эльфам. Куда?! Бильбо, все еще не уразумевший, что с ним шутят, даже сел. С минуту помолчав, он обдумывал слова племянницы, потом расслабился и рассмеялся. — Вообще-то я не имел ввиду эльфов, когда говорил о замужестве, — сказал он. — Но ты ведь волшебница, да и эльфы — хорошие ребята. Кроме, конечно, того чокнутого королька, который чуть было не упрятал тебя в темницу. Хотя, сын у него, по-моему, очень достойный парень. И, кажется ты ему нравишься. Он наблюдает за тобой весь день. Слушайте, это уже рекорд. Уже хочу узнать, охмурит ли она Смога ;) А знаете что потом они сделали? Нашли лодку Барда, с пустыми бочками! То есть ни варианта пройти через ворота ( они паранойят, и уверены что их не пустят нипочем), ни послать вперед эльфа для переговоров - нет, только в лодку, в бочки. (Это напоминает мне разные игры, особенно квесты, когда игрока не пускают прямым путем, и он должен найти обходной путь. Но это игровые условности, а тут типа реализм, с поправкой на фэнтезятину. Ведь если в средневековый город никого не пускают, это либо горожане психи, не понимающие необходимости контактировать с миром, либо в нем свирепствует чума, и потому никто не должен выйти или войти.) Пробрались в город, и пока Бард кружит, чтобы гномов не заметили, Лего и Гнильмиона общаются. И разговор заходит про Гэндальфа. — Ладно, — сдался Леголас. — Я ушел из Лесного Королевства, потому что досадовал на отца. Кроме того, я чуял орков и хотел избавить от них лес и вас заодно, если они появятся. Я не планировал явиться в ваш отряд, но в тот вечер, когда вы расположились на берегу Бурой, а я наблюдал за вами с другого берега, мне на плечо прилетел певчий дрозд. Гермиона заметно напряглась и шумно втянула морозный воздух. Птичка весьма нередка в этих краях, не так ли? — Ты, возможно, не знаешь, но здешние птицы умеют разговаривать, и мы, эльфы, понимаем их язык. Этот дрозд принес мне весть от волшебника Гэндальфа Серого. — Что?! — вскричала Гермиона. — Он покинул нас давным-давно! Твой отец пытался разозлить Торина, сказав ему, что Гэндальф в плену или еще хуже — убит. — Боюсь, что он не солгал, — печально подтвердил Леголас. — Маг в плену в башне Некроманта. На полпути к Дол-Гулдуру волшебники разделились, Радагаст Бурый отправился в Ангмарскую гробницу проверить догадки Гэндальфа. А сам Гэндальф попался Азогу в крепости Некроманта. Он просил меня присмотреть за вашей компанией и пойти с вами к Одинокой Горе. Эмин, чародей сказал, что Некромант силен и продолжает набирать мощь. Он заключил союз с орками Мории. Они собирают армию там, на севере, в гоблинской пещере Гундабад. Ее ведут гоблин Азог и его сын Болг. Они придут сюда, понимаешь? Азог по книге и кино орк - раз! Как Гэдальф нашел в Дол-Гулдуре птицу? - два! С каких это щей Гэндальф упросил помочь именно Леголаса, и почему он его не привлек еще раньше ( Арагорн и Гимли еще не доросли)?-три! Ладно, компашка устроилась в доме Барда, и ночью Торин и Балин Фундинович на крылечке беседуют. — Что ты собираешься делать со всем этим, Торин? — с места в карьер начал старый гном. — Хорошо, я поставлю вопрос по-другому, — терпеливо вздохнул он, видя, что тот не намерен отвечать. — Когда ты ей расскажешь? — Никогда! — крикнул Торин. — И, если я правильно помню, это не твоего ума дело. Балин в ответ нахмурился, мигом растеряв свое благодушие и сердито ткнул в Торина пальцем. — А о ней ты подумал? — рассерженно проворчал он. — Девочка места себе не находит в последние дни, думая, что ее предали и бросили, или хуже того, приписывая себе какую-то непонятную несуществующую вину! Вчера она была готова идти к Кили извиняться, сама не зная, за что! Ах, да, вы хороши оба, если ты еще не заметил. Твой глупый малолетний племянник тоже не нашел ничего лучше и просто исчез из жизни Эмин. Тоже, кстати говоря, молча. А девчонка теперь не спит ночами, пытаясь понять, почему тот, кого она считала самым близким другом, шарахается от нее, как от чумы! ..... Балин быстро справился с удивлением, улыбнулся и похлопал друга по плечу. — Все наладится, Торин, — сказал он. — Мне понятно твое состояние, но спешу тебя заверить — не произошло ничего, выходящего из ряда вон. Откровенно говоря, я рад за тебя. Один вопрос — ты собираешься дать ей выбор? — Нет. И ненавижу себя за это. — Тогда повторяю еще раз — поговори с ней. Конечно, не сейчас, а когда разберемся с целью нашего путешествия, если ты еще помнишь о ней, — не удержался он от сарказма. — Эмин — не одна из наших женщин, она не знает наших законов, поэтому постарайся ее не пугать. — Ты всерьез уверен, что эту девушку что-то способно напугать? — усмехнулся Торин. — Она храбрая и бесстрашная, и будь она хоть тысячу раз волшебницей, это не отменяет того, что она — женщина. И слабее, чем кажется, — возразил Балин. — Будь рядом. Не оставляй ее в одиночестве и не давай чувствовать себя чужой в нашем мире. Пусть сама поймет, что ее дом в Средиземье. И, ради Ауле, хватит с ней ссориться! Это не способствует налаживанию отношений. Сделаешь все правильно — и будет тебе счастье, а у нас наконец появится королева. А Кили... — Балин тяжело вздохнул. — Твой племянник очень молод, Торин. Молодость отходчива. Со временем он поймет и простит тебя. Короче у нас любовный креугольник. То есть черт знает кто-кого взаимно любит, у кого любовь взяимна, и вообще Санта-Барбара. Кончается глава пафосно и любовно. Балин поднял лицо к небу, вглядываясь в мерцающие звезды. Луна заливала островерхие крыши Эсгарота своим потусторонним серебристым светом. Эта ночь, лунная дорожка на воде и тихий шепот озера — все вселяло в сердце старого гнома непривычный в последнее время покой. — Взгляни, Торин, — проговорил он. — Ты знаешь, как на нашем небе появились звезды и луна? Кто их создал? Вряд ли кто-то об этом всерьез задумывается. Так почему же ты так обеспокоен тем, что чувствует твое сердце? Это чувство такое же древнее, как вот это ночное небо. Я знаю, что мы, гномы, не склонны верить во всякую эфемерную чепуху, подобно эльфам, но хоть раз, ради самого себя, не копайся в причинах, прими тот факт, что судьба иногда играет по своим правилам. И, да, люби, просто люби. Вы поняли? Продолжается парад советчиков, которые твердят Торину, чтобы он любился и вступал в отношения. Очевидно всех местный персонажей ничто не волнует так сильно, как пейринг Торина и паночки-попаданочки. Глава окончена, и слава Бобу. Металла вам! https://www.youtube.com/watch?v=mCtvPGvkzZ0&index=26&list=RDMMQ8la7AnOaZg #дети_кукурузы #фикопанорама #Мультифандом #длиннопост 3 июля 2017
1 |
|
|
|
Talitko
Абсолютно нормально. А я снова припомню, что если бы я, в своих фиках вывел что моего любимого персонажа любят ВСЕ - то это был бы идиотизм, и насилие над здравым смыслом. Но при желании можно даже идею "все реагируют на колдунью и думают о ней" можно подать толково. Например кому-то она внешне понравилась, ладно, бывает. А кому-то из гномов интересно с ней общаться ( я прямо вижу как канонная Гермиона Грейнджер прилипла с расспросами к Балину Фундиновичу, и тот рассказывает историю и быт гномов). А кому-то хорошо о того что магией всегда обогреют и высушат - а девчонка что? Нормально что есть, но на нее саму пофиг, главное магия. А кто-то насторожен, поскольку магия либо от Валар, либо от Мелькора и его приспешников, а потому надо колдунью держать в поле зрения. И наконец, на уровне слухов, в Эсгароте, некоторые спрашивают мол правда у вас колдунья? П.С А Лили в каноне ГП во-первых мертва ( а о покойниках или хорошо или ничего), а во-вторых - прошло много времени, и плохое подзабылось. |
|
Включить тёмную тему
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу
