![]() #моё #писательское #статья?
(вероятно, войдёт в один из моих текстов) Бездна. Я часто думаю о ней. Я размышляю, какое значение она сыграла и какое продолжает играть. И с каждой мыслью, каждым новым знанием убеждаюсь, что Бездна значит больше, чем кажется. Больше, чем мы хотим, чтобы она значила. Нет ничего страшнее, правда? Мы смотрели в костры, кутаясь в первобытные шкуры, сжимая грубые каменные топоры в руках – и слушали, как сквозь треск огня слышится вой ночного хищника или грохот далёкого обвала. Маленький огонёк на фоне безумной, громадной и полностью враждебной нашим слабым телам и нашему хрупкому рассудку природы – ограждал и защищал, согревал наши тела от выпивающего силы холодного ветра - и наши души от давящей Бездны. Время шло. Мы учились защищаться от Бездны. Мы населили её духами, душами и богами. Некоторые из них ожили – кто знает, на самом ли деле или в глубинах нашего сознания. Мы оживили архетипы и саму природу – но это не решило проблемы. Мы очеловечили их – и всё равно ощущаем экзистенциальный ужас, дыхание Бездны сквозь их ненормальную человечность. «Человечность». Как будто представить, что всё вокруг человечно, окажется достаточно. Мы придумали дом. Это ещё одна иллюзия. Хрупкая, но уже материальная. Пещера и костёр превратились в грубо сколоченные хижины, а после и в крепкие здания из обожжённой глины, из камня, из бетона, из сложных материалов, всё больше отличных от окружающей природы. Эта занавеска оказалась на удивление надёжной. Дом и домашнесть выросли в город, затем родной город, а затем и родину. Ощущение родности стало одним из лучших щитов от Бездны. Как можно бояться того, что считаешь «своим», «дорогим» и «близким»? Но Бездна осталась. Её безразличное дыхание разделило нас на «своих» и «чужих». И чужбина стала казаться Бездной – ненормальной, страшной, лишь частично очеловеченной. И по-прежнему выли волки в лесах, а сгрудившиеся в городах люди боялись. Бездна возвращалась ночью. Шорохи под кроватью, бьющий в окно ветер, таинственное свечение луны, влекущие огоньки звёзд и пугающая глубина небес – или столь же ужасная их чернота. Мы зажигали свечи, приручали электричество, рассвечивали улицы фонарями, сперва тусклыми и скорее пугающими, демонстрирующими слабость творения человека на фоне Бездны – но потом всё более яркими, ограждающими нас даже от неба. Но в тёмных переулках и полуночном доме Бездна всё ещё шепчет и ждёт. Развивалась и другая сторона нашей защиты. Одушевление природы выросло в языческих богов – всё более понятных нам и близких, и каждое природное проявление, будь то ураган, шторм или молния, мы сводили к гневу или веселью близких и понятных божеств, которых можно умилостивить, с которыми можно договориться – в отличие от Бездны. Мы отвоёвывали пугающую чуждость у природы. Мы придумали Бога, единого Бога, Создателя, любящего нас. Это был ещё более сильный барьер – теперь между нами и Бездной встал образ не просто человеческий, а сверхчеловеческий. Мы кутались дополнительно в тысячи ритуалов и примет, и казалось, что Бездны нет. Только потом мы осознали, что нельзя просто обернуть Бездну в обличье человека – её черты, её дыхание всё равно проникнут сквозь тонкую оболочку. Возможно, так бы и случилось, но Бездна нанесла нам удар оттуда, откуда мы не ждали. С направления, которое, казалось бы, было фронтиром борьбы с чуждостью и страхом. Наука. Не сразу мы ощутили и осознали всю глубину удара и всю его обширность. Наука изгнала духов, избавила от демонов, вымела Бога, упорядочила природу – и вместе с тем вернула в неё безличность. Безличность – и одиночество. Пугающее одиночество космоса, бесконечные просторы галактик, на фоне которых мы меньше, чем пылинка, ужасающие просторы микромира, работающего по своим непостижимым законам, всё более и более далёким от здравого смысла. А старая Бездна не ушла. Она всё ещё смотрит на нас из-под могил, на которые мы приходим в наивной попытке убедить себя, что смерти и небытия не существует. Она выглядывает с морских просторов – а изгнанные нами суеверия неплохо помогали с ней справляться! Она наблюдает из лесных просторов, смотрит с безбрежного неба и вещает научными передачами, объясняя нам, что мы – пылинка, весомая Её ветром, искорка, которая вспыхнет – и угаснет в следующий миг. Мы всё кутаемся и кутаемся в тысячи условностей, традиций, верований, обычаев и обыкновений, и многим из нас удаётся полностью забыть о Бездне, забыть о нашем бессилии, отвернуться, отвлечься, закрыть глаза – но Она всегда возвращается. В ночном кошмаре. В дереве, вырванном ветрами с корнем. В безумной ухмылке сумасшедшего. В сухом равнодушии физических законов. Во всё более близком шёпоте смерти. И в глубине нашей души. 27 августа 2017
10 |
![]() |
Повар Гной Онлайн
|
> Ерохин, она напомнит.
все напоминания такого рода ("чудеса, знаменья" (с)) рационально объяснимы и профилактируются (не связываться с ЗАО "РПЦ", высмеивать их дискурс и администрацию, например). > Но вообще - с чего бы что-то должно было произойти? если сменить управляющее воздействие, то сменится и поведение управляемой системы. |
![]() |
Повар Гной Онлайн
|
Матемаг
> Порой достаточно посмотреть за окно. когда я жил не в самом благополучном частном секторе, один в доме. в 90х годах. было несколько мутных алкоэпизодов, да. но мне повезло - женился и переехал на хату одним уровнем выше (тоже пролетарский район, но ближе к центру города). |