#творческиемуки #драбблы

Рассказала себе мысленно незатейливый драббл про Уизли и Малфоя, которые нексты.
Записываю, чтобы не забыть:


"Самоуверенность"
Доминик Уизли, Скорпиус Малфой

Узнать меня по фото было невозможно: недаром любимая сестричка делала. Вполоборота, в сумерках, нечесаная, один глаз прищурен, улыбка кривая... Рукой машу так, словно она в трёх местах сломана. Цвета перевраны настолько, что фон кажется желтоватым, хотя позади синейшее море. Зачем я ему именно это фото послала? Ха, все у меня было продумано, все по плану. В общем, расчёт был на то, что, когда я появлюсь перед ним, расфуфыренная, с локонами, губки бантиком, глазки вытаращены... Нет, последний пункт лучше вычеркнуть. В общем, увидит он меня вживую, чудо-расчудесное, удивится, восхитится. "Да ты не только интересный партнёр по переписке, - скажет, - ты ещё и красавица!..
Агащаз.
Короче, не сложилось.
Увидел меня. Смотрит. Бесстрастное лицо, равнодушный взгляд. Я бы даже сказала: "туповато-равнодушный", но как-то не положено так про героя моих девичьих грёз.
Мои рыжие локоны явно не в его вкусе.
Вместо восторгов по поводу моей внешности или хотя бы вежливого приветствия, короткое:
- Рыжая... Ты, наверное, Уизли?
И бровки медленно приподнял, удивляется, видите ли.
- А это имеет значение? - бросаю я заготовленную фразу и плюхаюсь на стул.
"Ну чего ты, как слонёнок, изящнее надо быть", - говорит бабушка. Угу, можно подумать, она изяществом блещет. И вообще, главное - самоуверенность, так утверждает моя сестрица Вики, а ей я верю больше бабушки.
- Доминик Уизли, - представляюсь я нежным голоском. Как с больным котёнком разговариваю, короче.
Белобрысый мой приятель поджимает губы. Ой, ну только не надо мне тут снобизм свой показывать, а то я о нем не знаю - он явственно просвечивает чуть ли не в каждой строчке каждого из семидесяти четырёх писем, которые мы успели друг другу отправить за два месяца. Ничего, я тебя и снобом люблю.
- Мне, пожалуйста, водорослевые батончики и пять комариных блинчиков. А ещё стакан тыквенного сока, - заказываю я.
Мой друг ёрзает на стуле, как будто у него... Ладно, не буду такими ассоциациями выражаться. В общем, он просто ёрзает. Оглядывается вокруг страдальчески.
- Делай заказ, - прихожу я ему на помощь. - Ты же тоже любишь комариные блинчики.
Он кривится, как от зубной боли и шипит:
- Не люблю.
- А писал, что любишь. Принесите ему пять комариных блинчиков, - подмигиваю я официанту. - И лимонад.
- Я не голоден, - цедит мой друг.
Я пожимаю плечами. Не голоден, так не голоден, я сама все съем.
- Мне, кажется, пора, - он делает попытку подняться.
Я хватаю его за руку, перегнувшими для этого через стол. Стул позади меня с грохотом падает.
- Ты чего, мы только встретились! - возмущаюсь я. - Мы два месяца каждый день переписывались, а вот теперь встретились - а ты собираешься вот так взять и уйти?! Ну уж нет, Скорпиус Малфой, я тебе не позволю!
Скорпиус Малфой в панике пытается выдернуть у меня руку. Посетители кафешки смотрят на нас с любопытством.
- Не глупи, дружище, - меняю я тактику на "доброго дементора". - Давай, садись, мы поболтаем наконец-то обо всякой всячине, как давно собирались...
- Я не собирался с тобой ни о чем болтать! - визгливо шипит Скорпиус. Точь-в-точь поглаженный против шёрстки котёнок, который к тому же впервые увидел вблизи человека.
- Собирался, - возражаю я. - Ты сам писал...
- Я не писал! Я ничего не писал! - восклицает Скорпиус, по одному с трудом высвобождая из моего кулака свои пальцы. - Это вообще не я был!
- А кто? Волдеморт? - хихикаю я.
На нас уже смотрят во все глаза.
- Это... это моя сестра писала! - врет Скорпиус.
- У тебя и сестры-то нет, - не даю себя обмануть я.
- Я имел в виду - моя кузина, - выкручивается он.
Малфой, как есть. Всегда найдёт нужные аргументы. Ну прелесть прямо!
- Кузина, значит? - хихикаю я. - И зачем твоя кузина писала от твоего имени?
- Откуда я знаю? Она, может, пошутить хотела. Или свести меня... В общем, она странная, - отводит глаза Скорпиус.
Я пожимаю плечами. Даже будь это правдой, что с того? Скорпиус мне нравится.
- Все, что там в письмах написано - про драконов, про джаз-банду "Зеленые гоблины", про русалочьи чары - это все Мел придумала, - зловредно говорит Скорпиус.
Я на секунду даже ему верю и расстраиваюсь. Но только на секунду.
- Ага, а чего ты тогда сюда пришёл, а не она?
- Да лучше б не приходил! - уклоняется от ответа Скорпиус. - Я тебя в школе постоянно вижу, а теперь и тут ты...
Нам наконец приносят блинчики. Они политы кленовым сиропом и весело жужжат.
Скорпиус делает вид, что не замечает. Иногда он просто невыносим.
- Знаешь что? - говорю я и отпускаю его руку. - Раз ты такая вредина, иди куда хочешь. А я сяду тут с вкусняшками.
Он косится на блинчики, на стакан с лимонадом.
- Скорпиус, не дури, - примиряюще говорю я. - Ну окей, я Уизли, это же не конец света. Ты вон вообще Малфой, я ж ничего на это не говорю.
Кажется... Нет, не кажется, а точно: уголок рта у него чуть сдвинулся вверх в намёке на улыбку.
- Давай, садись уже, на нас все смотрят, - я поднимаю свой стул и плюхаюсь на него снова.
Скорпиус колеблется.
- Если хочешь, можешь рассказать мне о своих интересах, раз уж в письмах все было неправдой, - я демонстративно откусываю блинчик и закатываю глаза: - Вкуснотища!
Скорпиус снова кривится, отворачивает голову, изображает всем своим видом страдания юного майского жука на булавке. Пострадав немного, аккуратно опускается на стул.
Я придвигаю ему вазочку с вареньем:
- Апельсиновое. Кленовый сироп ты не любишь.
Он пробует варенье так, словно делает мне одолжение. Цедит:
- Вкусно.
Улыбаюсь ему как можно обворожительнее. Ну, держись, не держись, Скорпиус Малфой, не будь моя прабабка вейлой, если я тебя не заполучу!

...Ведь совсем скоро выпускные экзамены, а мне нужен репетитор по зельям, тёмным искусствам и прорицаниям. Желательно, хороший. Желательно, бесплатно. Желательно, приятный в общении. В общем, Скорпиус - идеальная кандидатура.

А ещё он такой милый.