Ситх знакомится с болью с самого начала —
и с самого начала учится ее причинять.

Джеймс Лусено «Дарт Плэгас».

Корабль Сидиуса покинул Лото Минор и взял курс на Корускант — столицу галактики, где, по словам старшего ситха, их уже ждали. Арманд Айсард управлял звездолетом, сам Сидиус сидел в кресле второго пилота, а Маано, для которого это был первый полет, он велел занять отдельное место и на всякий случай пристегнуться ремнями безопасности.

— Откуда будешь такой? — хмуро спросил он у мальчика. — Родители твои кто?

— Отсюда и буду, с Лото Минора. Родители у меня — обычные мусорщики, такие же, как я. Хотя на самом деле они оба с Корусканта, раньше на свалке не жили. Моего деда, маминого папу, обвинили в хранении запрещенных артефактов, он был богатый, собирал антиквариат и по незнанию купил какой-то ситхский нож. Его арестовали, дом конфисковали, а бабушка от отчаяния с собой покончила, из окна выбросилась. У папиных родителей младший сын был к Силе чувствительным, и они пытались скрыть это от джедаев, но те прознали и хотели забрать ребенка в свою секту. Дед убил одного, бабушку арестовали, моего дядю все равно утащили в Храм Джедаев, отец бежал сюда, на Лото Минор, ну я тут и родился.

— Ясно, — задумчиво проронил Сидиус. — Значит, одаренные у тебя в роду все же были. А больше ничего ты о своих предках не знаешь?

— Нет. Вроде люди как люди.

— Ты мне внешне чем-то очень напоминаешь одного ситхского лорда былых времен, — продолжал он. — Экзара Куна. Уж очень похож.

— Насколько я помню, Кун взял себе жену из рода Адаса, — внезапно подал голос Арманд Айсард. — Так что вряд ли…

— Из этого не следует, что он не мог иметь каких-то побочных потомков, — настойчиво возразил Сидиус. — Будто не знаешь, как это бывает. Взял да нашел себе в баре еще до знакомства с родственницей Адаса какую-нибудь симпатичную женщину на ночь, а у нее потом ребенок родился, о котором никто и не знал, так что все может быть.

— Сделаешь безо всяких разговоров, потому что от этого будет зависеть твоя жизнь, как в свое время зависела моя, иначе тебя очень быстро найдут джедаи. И убьют. Либо у тебя это получится, либо ты до конца своих дней так и будешь сидеть на свалке, либо тебе конец. Если теперь более конкретно и к делу, то один одаренный может почувствовать в Силе другого. Или просто какое-то живое существо. Благодаря этому ты и нашел Мола. А я нашел в свою очередь вас, причем для этого мне даже не пришлось настраиваться на твой комлинк, как я говорил тебе раньше. Я очень хорошо ощутил тебя в Силе. Причем не просто как чувствительного к ней человека, а как того, кто сознательно использует ее Темную Сторону. Искать в Силе других ты умеешь изначально. Теперь учись прятаться, иначе умрешь. Представь себе, что ты накрыт прочным стеклянным колпаком, причем с твоей стороны он прозрачен, а с другой — просто невидим. Ты видишь всех, а тебя — никто. Или что ты уменьшился до очень маленьких, практически субатомных размеров, и тебя тоже никто не видит. Ты стал этим. Это — твоя сущность. Я предпочитаю первый способ. Моя ученица Верджер — второй. Дело вкуса. Важен результат. Когда она помогает мне, джедаи не чувствуют ее в Силе. Она — мои глаза и уши в их обиталище. Сконцентрируйся на этом — и действуй. Я научился этому сам еще в раннем детстве, а мой покойный учитель потом подсказал мне пару действенных приемов. Давай, пробуй, не тяни!

Маано сделал глубокий вдох, закрыл глаза и попытался, как говорил Сидиус, представить себя внутри невидимого для других купола — только вместо стекла ему в воображении почему-то нарисовалось нечто типа полиэтиленовой пленки. Блин, как будто в гигантском пакете сидишь. Забавно… однако стоило ему отвлечься, как это ощущение исчезло.

— Для начала прекрасно, — вполголоса ответил Сидиус из-под капюшона. — Еще раз. И еще раз, пока не усвоишь. Держи защиту. Не смей ее ослаблять. Благодаря этому я сейчас говорю с тобой. Держи ее, когда разговариваешь с другими, когда ешь, пьешь, спишь, понятно?!

— Я родился на планете Набу в достаточно обеспеченной семье, — продолжал тем временем старший ситх, параллельно наблюдая, сможет ли мальчик удержать защиту. — Лучше бы мой отец был мусорщиком, зато трезвым и вменяемым. Он меня ненавидел. Зачем он женился — я не знаю, видимо, для того, чтобы безнаказанно издеваться над безответными жертвами. Твои-то родители, как я смотрю, тебя как раз очень любят. Папаша постоянно бил мою маму и младших детей, пил запоями, на меня, к счастью, руку до поры до времени не поднимал, боялся на каком-то подсознательном уровне, чувствовал, что я не такой, как все.

— Про Набу я слышал, — вставил бывший мусорщик. — С этой планеты у моей мамы подруга была.

— Место красивое, но мне там хорошо не было. Отец терпеть меня не мог с самого рождения, думал, что я не его сын, и заставил маму сделать генетический анализ — к ее счастью, папаше оказалось не к чему придраться. Потом он в один прекрасный день допился до белой горячки и набросился на меня с ножом. Я защищался и сломал ему шею. В полиции решили, что он сам по пьяни упал и ударился головой об шкаф. Сестры меня не сдали, подтвердили, что так и было и что отец сам напился до отключки. Им этот ублюдок и так поперек горла стоял, пытался в нетрезвом виде их лапать. Мама, пусть он и издевался над ней как хотел, с его смертью почему-то не почувствовала облегчения, после этого она прожила недолго — вроде как ничем и не болела, просто тихо угасла. Папаша был тем еще мерзавцем, но благодаря ему я научился выставлять защиту. Когда мне было от силы полгода-год, он уже вовсю устраивал пьяные скандалы, тогда я еще и ходить не умел, но знал, что такое страх. Мне подсознательно хотелось, чтобы он меня не видел, не замечал. Потом я стал представлять себе какое-то укрытие, где меня никто не найдет — я еще не понимал, что чувствителен к Силе. Это спасло меня не только от него, иначе он стал бы бить меня так же, как и всех остальных, но и от джедаев. Они меня просто не нашли, приняли за обычного ребенка.

— Идем со мной, — произнесло странное создание, которое едва доставало мальчишке-подростку до плеча, и, бесцеремонно схватив его за руку своей четырехпалой когтистой лапкой, потащило бывшего мусорщика к скоростному лифту. Айсард молча следовал за ними, отставая на несколько шагов. Блестящие металлические двери закрылись, Арманд нажал на нужную кнопку — Верджер в силу низкого роста было трудно до нее дотянуться. Лифт с чудовищной скоростью поехал вниз, и у мальчика с непривычки заложило уши; от неожиданности он снова забыл о наставлениях ситха. Фош дернула его за руку.

— Тебе что сказано?! Контролируй себя! Держи защиту! Решил всех нас подставить?

— Я же еще только учусь, — обиженно ответил Маано; он еще не знал, как можно посылать друг другу сообщения в Силе, но ему подумалось, что Верджер и Сидиус наверняка умеют общаться мысленно.

— Джедаев это интересовать не будет, — прошипела фош, тряхнув своей непропорционально большой головой с покрытым перьями гребнем и клювоподобным ртом. — Объяснить тебе, кто это такие, или мой учитель уже постарался?

Мальчик чувствовал себя неуютно; пытаясь хоть как-то вернуть себе душевное равновесие, он принялся разглядывать многочисленные кнопки лифта.

— Уже знаю. Я их с детства ненавижу, моя семья от них сильно пострадала.

— Что ж, добро пожаловать в нашу теплую компанию, ситхеныш, — продолжала ерничать Верджер. — Надеюсь, тебе у нас понравится. А теперь, пока мы едем вниз, расскажи, что именно случилось с Молом. Я из причитаний владыки Сидиуса так толком ничего и не поняла, кроме того, что все плохо.

Маано несколько секунд собирался с духом, прежде чем заговорить.

— Все действительно очень плохо, — честно признался он. Верджер, внимательно выслушав всю историю, лишь снова покачала своей украшенной перьями головой.

— Нда… мало моему учителю было владыки Плэгаса, так теперь еще и это. Ты прав, все действительно очень плохо. Мол для него не просто один из учеников, фактически он его приемный сын.

— Кто такой владыка Плэгас? — осторожно спросил мальчик.

— Собственный учитель лорда Сидиуса. Он умер позавчера.

— Его тоже убили джедаи?

— Нет. Все куда проще и банальней. Владыка Плэгас был замечательным во всех смыслах — добрым, мудрым, предусмотрительным, спокойным, всегда готовым помочь, в общем, обладал почитай что всеми достоинствами, — фош говорила о мертвом ситхе с явной теплотой и симпатией. — Зато имел лишь один недостаток: любил приложиться к бутылке, и порой мы месяцами не видели его трезвым. Закладывал за воротник он с ранней юности и вследствие этого стал невольным виновником гибели собственного учителя, лорда Тенебруса. В нетрезвом виде он сел за штурвал звездолета и врезался в скалу, сам был легко ранен, а вот Тенебрус умер у него на руках. Второй ученик Тенебруса, Венамис, поддался дурному влиянию товарища и часто составлял Плэгасу компанию за бутылкой. В итоге на поминках по их учителю он с нетрезвых глаз закусил вино какой-то ядовитой гадостью и отправился вслед за своим наставником. Сам же владыка Плэгас так и продолжал завтракать виски, обедать вином, а ужинать коктейлями, хотя у него была наследственная сердечная болезнь, от которой поумирала вся его семья, и пить ему, говоря по-хорошему, было вообще нельзя. В итоге он до смерти и допился — мой учитель пошел к нему, открыл дверь своим ключом, увидел, что тот лежит на полу без чувств, а на столе стоят три пустые винные бутылки. Для него такое зрелище было не впервой, он решил переложить лорда Плэгаса на диван — проспится, очухается, смотрит, а тот что-то холодный и уже не дышит.

— Три бутылки, да с больным сердцем — неудивительно, — сделал вывод Маано. — Удивительно, что он еще раньше концы не отдал, ведь ему должно было быть немало годков, владыка Сидиус-то уже не молод. Что-то мы, кстати, долго едем.

Верджер усмехнулась.

— С тремя больными сердцами, он муун… был, все никак не привыкну. Ты хоть знаешь, сколько здесь уровней? Последний раз свет солнца на самых нижних видели аж девяносто пять тысяч лет назад!

— Хорошо, что лорд Плэгас в пьяном виде хотя бы не становился злобным и агрессивным, — продолжала она. — Вот папаша моего учителя, та еще мразь.

— Да уж, — согласился с ней Маано. — Он мне уже успел рассказать, как его отец всю семью почем зря дубасил и как он его в итоге замочил, когда тот словил белочку и на собственного сына с ножом полез.

Верджер стиснула его ладонь своей когтистой лапкой.

— Не догадываешься, что это значит, ситхеныш?

— Нет, — ответил тот; к счастью, в этот момент лифт наконец остановился, а то он почувствовал, что его уже начало мутить.

Накинув капюшон, она выволокла мальчика наружу — для своих миниатюрных габаритов Верджер оказалась неожиданно сильной — и быстро подтащила к невзрачной коричневой двери в какой-то стене. Арманд Айсард следовал за фош, тоже надев капюшон.

— А значит это то, — пробурчала она, — что он тебя не просто так с собой потащил, сорное ты создание, а разглядел в тебе некий потенциал и считает, что тебе можно доверять. Он просто так кабы с кем о таких вещах не откровенничает. Так что ты, уж будь любезен, не подведи. Пока что для меня ты ситхеныш, а настоящим ситхом-учеником станешь только после того, как кого-нибудь убьешь. Теперь смотри и запоминай — на случай, если захочешь выйти. Дважды повторять не буду.

Она провела лапкой по дверному полотну, подцепила когтем едва заметное углубление — оказалось, что на двери была укреплена пластинка, под которой прятался кодовый замок. Фош медленно, чтобы Маано мог запомнить, набрала комбинацию цифр.

— А кого надо убить? — заинтересованно спросил мальчик. — Джедая?

— А кого не жалко, — прошипела Верджер.

— Владыка Сидиус, как я понял, порешил своего папаню-алкаша, а ты кого?

— А я своего напарника по Ордену Джедаев на тот свет отправила. Меч ему в спину воткнула, а вину на мандалорцев свалила. Код набираешь дважды.

В этот момент у фош запищал комлинк: ее вызывал Сидиус.

— Верджер, — проговорил он, — я скоро буду. Свари кофе.

— Сейчас сделаю, — ответила та и принялась возиться с кофеваркой. Маано вытащил из своей сумки найденные на свалке чай и конфеты: своих угостить не получилось, так не пропадать же добру, более того, ему все же хотелось понравиться вздорной ученице ситха.

— У меня еще вот что есть, — он протянул ей пакет и банку.

— Давай сюда, — она положила их на стол и установила на кофеварке нужный режим, совершенно не поинтересовавшись происхождением продуктов. — Вообще владыка Сидиус любит горячий кофе без молока и сахара, но от конфет порой тоже не отказывается. А чай я нам потом заварю — у меня как раз кончился.

Через некоторое время дверь открылась — вернулся старший ситх; молча пройдя в комнату, он сел за стол. Верджер поставила перед ним чашку с ароматным дымящимся кофе.

— Я справлюсь, — пробормотал он себе под нос, словно пытаясь сам себя успокоить. — Я справлюсь. Я должен справиться, иначе всему и всем конец.

Верджер и Айсард молчали, едва ли не с почтением наблюдая за тем, как владыка Сидиус глотает бодрящий напиток. Маано очень хотелось спросить, как там его несчастный ученик, но он не решился нарушить тишину. Наконец ситх отставил чашку, поднялся из-за стола. Фош глядела на него с благоговением, Арманд же, как показалось мальчику, вообще был по характеру довольно молчаливым и говорил лишь тогда, когда дело касалось чего-то важного или его повелитель напрямую к нему обращался. Сидиус, не смотря на них, подошел к Маано и сдернул капюшон с головы. Мальчику показалось, что лицо у него довольно приятное и доброе, хотя и несколько озабоченное и усталое.

— Раз уж ты здесь, — сказал он, слегка пригладив свои аккуратно подстриженные седые волосы, — то надо ввести тебя в курс дела, чтоб ты знал, что у нас здесь происходит. Буду честен, ничего хорошего. Республика прогнила насквозь, многие системы это понимают, они спят и видят, как бы им выйти из ее состава. Сенат ничего не делает, его члены заняты лишь тем, как бы набить свои бездонные карманы и повкуснее поесть, вон Орн Фри Таа скоро ни в одну дверь не войдет, в то время как многие живут в трущобах и на свалках и питаются тем, что удастся найти. А джедаи — ты сам все знаешь, что тут говорить. Это смесь тоталитарной секты с обычной бандой, которая опустошает галактику, грабя всех без разбору.

Он ненадолго замолчал.

— Как же у меня болит голова… я почти трое суток не спал.

Маано встал, и, как он это обычно делал в таких случаях, положил ладони на виски старшего ситха.

— Сейчас отпустит, — пообещал он. — А вы еще кофе глотаете. Вам бы чего успокоительного и поспать, а вы — кофе, у вас от него только хуже голова разболится. Лучше?

Тот кивнул.

— Да, спасибо, вроде действительно отпускает. Так вот, государство на грани развала, и если раньше, когда я был молод и сам ходил в учениках, мы просто мечтали заполучить власть в галактике, то сейчас все куда сложнее. Наша задача — не просто уничтожить джедаев, сделать галактику своей и спасти страну от распада, но и собрать все силы для противостояния куда более страшному врагу, чем все джедаи вместе взятые. Скоро нам придется столкнуться лицом к лицу с грозными чужаками. Ты есть хочешь?

— Хочу, — ответил Маано, которому сегодня так и не удалось поужинать с родителями.

Сидиус попросил Верджер принести хлеб, ветчину и вторую чашку, отпустил Арманда отдыхать, налил своему юному гостю кофе, достал большой острый нож и стал делать бутерброды.

— Бери, ешь. Так вот, верные мне люди с планеты Мандалор засекли недалеко от нашей галактики подозрительную активность. К нам приближаются чужаки издалека, и намерения у них, судя по всему, более чем недобрые. Разведчики утверждают, что это кровожадные садисты весьма необычного облика, чуть выше людей и намного их сильнее, с развитой мускулатурой. У них острые зубы и горящие глаза, грозное оружие, и они не занимаются ничем другим, кроме войн. Понимаешь? Эти создания будут здесь где-то лет через тридцать, максимум пятьдесят, и тут одно из двух: либо мы дадим им достойный отпор, либо все будем уничтожены. В миру я всю жизнь проработал на госслужбе. Я пробовал говорить нашим сенаторам о захватчиках, но все лишь отмахнулись — сказали, что я преувеличиваю, что-то напутал или что этого вовсе не может быть, потому что межгалактические перелеты невозможны. Надеюсь, я еще не отбил у тебя охоту учиться, но предупреждаю — легко не будет. Если согласен, ты мне пригодишься.

— Не отбили, — уверенно ответил Маано. — Это наш дом, чужакам, джедаям и прочим зловредным тварям тут делать нечего. Если надо, то будем драться.

— Рад это слышать, — усталое лицо Сидиуса озарилось улыбкой.

Он решил немного прогуляться на сон грядущий по Нижнему Городу и заодно немного осмотреться: вдруг увидит или услышит что-то полезное? Тем не менее идти туда без оружия было бы легкомысленно: еще от родителей Маано слышал, что нижние ярусы Корусканта — место более чем криминальное. У мальчика был с собой нож, но он подумал, что нечто посерьезнее ему тоже не помешает.

Ему показалось, что Сидиус мог почувствовать его намерение, но тем не менее старший ситх не вышел к нему и не сказал ни слова: то ли был слишком расстроен, то ли решил, что дикое животное, выросшее на свободе безо всяких правил и ограничений, бесполезно запирать в четырех стенах. Не решаясь его беспокоить и не спрашивая разрешения, Маано просто полез в один из встроенных шкафов: интуиция подсказывала ему, что там он как раз найдет все необходимое для ночной вылазки.

Мальчик не ошибся: среди множества разнообразных вещей ему попались небольшой бластер — как раз подойдет для подростка, не слишком тяжелый, и видавшая виды черная мантия, висевшая здесь же на крючке. Маано вытащил ее из шкафа, встряхнул, приложил к себе: судя по всему, в свое время она была сшита как раз для кого-то его возраста и роста. Интересно, ее в детстве носили Мол или даже сам Сидиус, а потом так и забыли здесь? Да, тут действительно чего только нет. Он взял с полки длинный, где-то в локоть взрослого человека, кинжал в черно-красных ножнах, украшенных какими-то неизвестными письменами, повертел в руках: эта штука ему очень нравилась, но прихватить ее с собой он не решился. В нем ощущалась странная мощная энергия, и Маано подумал, что это наверняка какой-то древний артефакт наподобие того, что покойный дедушка сдуру купил — вдруг джедаи в Силе почувствуют, лучше не палиться, надо вооружиться чем попроще. Вместо этого он примерил старую мантию: она оказалась ему как раз впору. Судя по ее виду, она побывала не в одной жаркой схватке: в нескольких местах распоротая и разорванная ткань была зашита не подходящими по цвету нитками. Ну что ж, сгодится, благо ему не привыкать к обноскам не то что даже с чужого плеча, а вообще с помойки. Мама хорошо шьет, надо будет потом раздобыть черную ткань и попросить ее сшить новую мантию — Кими часто чинила или шила одежду для мусорщиков, если удавалось раздобыть годный материал, и в детстве Маано привык засыпать под стрекот швейной машинки, которую его отец нашел на свалке.

Нацепив на себя старую мантию и сунув под одежду бластер, он еще раз осмотрелся. В шкафу на полке лежал еще и чей-то световой меч, но мальчик пока что не умел с ним обращаться, да и махать им в случае опасности было рискованно — всем в глаза бросится, особенно джедаям, лучше не надо. Однако его собственный нож казался ему теперь слишком маленьким и коротким, а он собирается идти в опасное место. Ага, вот то, что надо: Сидиус оставил на столе тот, которым резал хлеб для бутербродов! Вот он сгодится, и длинный, и очень острый, в конце концов, он же не насовсем его берет, вернет чуть позже!