#рождение_науки #история
Ну и поскольку я очень плохой человек, напишу-ка я сегодня ещё один пост по теме. На сей раз не про науку или ещё что-то, а про мировоззрение древних, которое мы можем так или иначе вытащить из их работ, и про то, какие разные миры сосуществовали в том, что мы называем общим словом Античность.

Нет, серьёзно. В среднем, насколько я знаю, Греция и Рим настолько сливаются воедино, что в киношках римлян наряжают в хитоны, а греков - в лорика сегментата, и всем кажется, что так и надо. А ведь даже если отложить временно в сторонку все прочие грани потрясающего культурного многообразия античного Средиземноморья, Рим и Греция - это культуры настолько в основе своей разные, что уже почти противоположные.

У них было нечто общее, конечно. Государственный политеизм, где лояльность государству и лояльность богам были неразделимы; культ народовластия, поддерживаемый вне зависимости от реальности оного народовластия; любовь к драпировкам; любовь к белому мрамору (который можно раскрасить в ярославские краски); наконец, полное разделение сферы религии и сферы морали. Но на самом деле это всё совершенно незначимые совпадения по сравнению с теми глубинными, коренными различиями, что были между двумя великими культурами.

Греция... начать наверное стоило бы с того, что "Древней Греции" не существует - только множество микро-цивилизаций, полисов, каждая из которой изрядно отличалась от соседней. Одна из таких микро-цивилизаций - Аттика, с центром в Афинах - особое внимание уделяла начитанности, умению говорить и рассуждать красиво, ровно и убедительно, художественному слову.

В Аттике родился и развился греческий театр; сформировалась греческая риторика. Философия, хотя зародилась в Ионии, именно в Аттике встретилась с риторикой и приобрела наконец полноценную, мощную форму. Именно сюда, поскольку здесь для них находились кров и стол, стекались иностранные историки, натурфилософы, риторы и просто интересующиеся культурой слова люди. Некоторых с позором изгоняли, некоторых даже казнили, но в целом климат был к ним дружелюбным.

Но вообще Аттика была агрессивной колониальной державой, жаждавшей греческой гегемонии. Там больнее для неё было получить сокрушительнейшее поражение от македонских захватчиков... и тем ярче она воссияла после этого поражения. Потому что отныне Афины были не просто городом, не просто государством. Они были центром и творцом мифа о загадочной греческой душе, воплощением греческой культуры. Они были ядром нового мирового порядка: эллинизма, ностальгической реконструкции "настоящей" греческой культуры, несомой на македонских копьях вперёд от Вавилона до самой Индии.

Так что же было сутью этой культуры?
В первую очередь, резкое пренебрежение всем практическим, земным и плотским, сочетающееся с преклонением перед всем, что размывает грань между земным и божественным: физической силой, яркой красотой и подобными атрибутами. Идеальный грек должен был быть физически совершенен и (в некоторой мере, оттого) праведен; некрасивые по умолчанию считались и неправедными. Праведность же грека была достаточно неформальна и заключалась в общем соблюдении чувства меры и презрении к крайностям. Достойными этого идеального грека занятиями были риторика, геометрия и философия. Он презирал женщин, презирал иностранцев, презирал ручной труд и веровал, что мир создан иерархичным по природе своей, и на вершине иерархии стоит он, образованный физически развитый ЭЛЛИН, который может себе позволить умственный труд.

И в общем-то вот этот набор идей - местами чуть разбавленных местными верованиями, чужими обычаями или чуть большей толерантностью к не-эллинскому - распространился по всей бывшей империи Александра. Афины получили гегемонию, о какой и не мечтали, и лишь один маленький городишко упорно сопротивлялся их влиянию...

Рим. Который просто не мог принять афинские ценности, как не могла их принять Спарта - ибо афинские ценности есть ценности абсолютно мирного времени, а Рим воевал с первого дня своей жизни. И поскольку он воевал, у него не было времени на развитие культурных ценностей. Даже римский политеизм был, по мнению многих исследователей, очень набросочен, схематичен. Там не было жёлтых баек про богов и нимф, боги просто... существовали. И требовали почтения, карая за его недостаток строго и нелицеприятно.

Римляне охотно заимствовали у греков (занимавших немалую часть Аппенинского полуострова своими колониями) форму. Форму мифа, форму стиха, форму исторического трактата, форму пьесы, форму риторики. Это было в своём роде очень в духе их солдатской природы: если некогда создавать с нуля, почему не взять готовое и не наполнить своим содержанием? Но содержание у них было, и оно было только их и больше ничьё. Позднее они точно также позаимствуют форму греческих философий - и точно также наполнят её глубоко своим личным содержанием.

Каким же оно было?

Римлян, в первую очередь, мало интересовало нематериальное. Даже в вопросах загробного мира они больше концентрировались на долге живых перед телом усопшего чем на какой-либо дальнейшей судьбе. Кажется, они верили в духов предков, но как и всё в реальных, а не гречески-литературных, верованиях римлян это очень спорный вопрос. В любом случае, римляне твёрдо полагали, что их боги столь же практически и прагматически реальны, сколь они сами, и заключали с богами взаимообязующие контракты в ходе служб.

В отличие от грека, исполняющего обряды государственной религии ради толпы и соблюдения порядка, римлянин искренне верил в религию. Именно так: не в богов, не в какие-то положения, а в сами обряды, правила, в сам факт наличия жрецов и храмов. Он мог быть триста раз скептиком и сомневаться в существовании богов, но не сомневаться в необходимости национальной религии, причём необходимости практической, бытовой. Он верил, что если эта религия не будет соблюдаться, если обряды будут нарушены, начнётся гробгробкладбище и полный апокалипсец.

Потому что в конечном итоге римлянин верил в закон. Не в какую-то абстрактную карму, нет - в то, что совершенно реальные римские законы имеют некую мистическую силу упорядочивания мироздания. Закон, в его письменной и строгой форме, был высшим творчеством, сродни тому, как греки видели музыку отражением гармонии сфер. И потому высшим призванием римлянина было управление государством и составление оных законов, то бишь, сенаторская деятельность.

По большому счёту, в рамках античного мира синтеза этих двух великих соперников так и не случилось. Рим упорно оборонялся, даже тогда, когда оказался во главе глубоко эллинистической империи и с эллинизированным высшим классов. Греция доминировала, потому что а почему бы и нет. Иногда Рим наносил ответные удары - будь то совершенно немистический атомизм Лукреция Кара или стоящий на должном соблюдении Закона римский стоицизм, бесконечно далёкий от крайне странного греческого прародителя с его гаданиями и пророчествами: форма, наполненная новым содержанием.

Но в конечном итоге синтез должен был прийти. Как несложно догадаться, полем для синтеза стала зарождающаяся христианская теология - парадоксальным образом оказавшаяся более греческой на Западе и более римской на Востоке.
Но это уже другая история.