#ГП_персонажи #хэдканон #пейринги

В вечном споре между сторонниками пая и гудшипа я скорее на стороне гудшипперов, хотя, по правде говоря, Трио главных героев у меня особого интереса не вызывает – возможно, потому, что ГП я впервые читала уже взрослой, и с тех пор неоднократно перечитывала, так что второстепенные персонажи, нераскрытые или раскрытые однобоко, меня привлекают куда больше. И как фикрайтера – тоже, у меня нет никакого желания разбить канонные пары и свести главных героев с другими.

Но все же – почему гудшип вызывает у многих такое неприятие? И почему я его принимаю, хотя и с оговорками, потому что понимаю и противников гудшипа? На мой взгляд, дело в том, что Ро толком не прописала возникновение и развитие отношений в канонных парах. Я уж не говорю о том, что образ Рона был откровенно слит - и в книжном каноне, и особенно в фильмах (Жрона из него сделал именно кинон, а также из фильмов убрали все его остроумные реплики и вообще показали глупее, чем в книгах).

Мы толком не видим мотивации – почему Гарри выбрал Джинни, почему Гермиона выбрала Рона. Ведь что ни говори, любовь на совсем пустом месте если и появляется, то крайне редко. Она может вырасти из симпатии, из дружбы, из долга, из уважения, из жалости, в конце концов. Избранник чем-то нас цепляет изначально.

Если внимательно читать канон, то можно некоторые проблески увидеть в дружбе Рона и Гермионы. Но их маловато, чтобы читатель тоже проникся зарождающимся чувством. На первый план в мотивации любви Рона и Гермионы в каноне вообще выдвинута ревность (а пьеса это подтверждает открытым текстом). Мол, если бы Рон не приревновал к Краму, он бы вообще Гермиону не разглядел. Может быть, сама Ро считает ревность наилучшим средством вызвать любовь, не знаю. Но на самом деле это далеко не всегда срабатывает так, как хочется. Можно, наоборот, навсегда потерять человека. И, кстати, я не верю, что после того, как Рон чуть не умер от яда, они с Гермионой ни разу не поцеловались – как-то это неестественно. Но допустим. И при этом Гермиона продолжает переписываться с Виктором, не скрывая этого от Рона, но и не посвящая его в свои отношения с Крамом (это ее личный друг, и Рона это не касается) – что, в общем-то, показывает ее нечуткость и нежелание ни в чем уступить.
Впрочем, возможно, это было просто реакцией Гермионы на поведение Рона, когда он откровенно пускал слюни на Флер.
В то же время в каноне есть такая трогательная деталь – когда Гарри просыпается в доме на Гриммо, он видит, что Рон и Гермиона заснули, держась за руки. Однако дальнейшие события показывают, что они так и не прояснили своих отношений, Рон не получил никакого доказательства любви Гермионы (это не обязательно секс). И поцеловала-то она его в первый раз в самом конце, только когда Рон озаботился безопасностью домовиков. Так удивительно ли, что Рон от ревности с ума сходил? Так что в эту пару я верю, но не очень верю в их счастье – что, опять-таки, подтверждается в пьесе (Роза совершенно не уважает отца – а такое ребенок всегда усваивает от матери).

Что касается Гарри и Джинни – по канону получается, что Гарри обратил на нее внимание, когда она стала встречаться с другими, то есть опять-таки катализатором послужила ревность. Похоже, Ро действительно считает, что вызвать ревность – наилучший способ пробудить к себе любовь. Но, повторюсь, способ этот крайне ненадежный, и отнюдь не означающий, что пара в дальнейшем будет счастливой. А ведь куда более естественная мотивация на поверхности лежит – Гарри с детства сирота, в доме тетки его не любили, и, попав в дом Уизли, он обрел семью, которую всегда хотел. И Джинни – она могла бы стать для него олицетворением семьи, того, чего Гарри был лишен и что ему было так нужно (именно Джинни, не Гермиона, которую в семейном, домашнем окружении ни мы, ни Гарри ни разу не видим). Вместо этого перед нами появляется девка-оторва, в которую неожиданно выросла застенчивая девочка из двух первых книг (образ Джинни, кстати, вообще прописан небрежно, у меня вот он так и не складывается в единое целое, уж слишком сильно она «изменилась за лето»).

Возможно, кто-то сочтет все это доказательством литературного мастерства Ро – то, что она изобразила не идеальные пары, а обычных живых людей с проблемами. Но все же для литературного произведения это, по-моему, не очень хорошо – то, что его так многим хочется переписать. Да и увидит все эти нюансы в каноне не каждый, тут внимательность нужна, определенный жизненный опыт и развитое воображение. А учитывая, что книга рассчитана в первую очередь на подростков, по крайней мере, позиционируется как подростковая литература – трудно ожидать глубокого понимания и критического анализа.

Что касается фанонных пар, то авторы чаще всего либо идут по традиционному, классическому пути (Герой плюс подруга Героя, всегда поддерживавшая его – это так естественно) – и тогда появляется пай. Либо автор просто пишет ту пару, которая ему кажется красивой (Гермиона и Драко, Гермиона и Люциус, Гермиона и молодой Том) – поэтому драмионы и люмионы напоминают романы в мягких обложках, и от канонных образов там мало что остается, томионы бывают несколько сложнее, но там требуется сильно перекроить канон, добавить роялей, и ООС все равно практически неизбежен. А вот более или менее каноничный снейджер, в принципе, я считаю, написать возможно.

Теперь о других канонных парах. Иногда Ро, мне кажется, сама не понимает, ЧТО она написала. Белламорт – это история настоящей великой любви, которую не остудил ни холод Азкабана, ни годы, ни возвращение практически с того света. Белла любит своего Лорда любым – и принимает его любым. С Лордом все не так просто, у него действительно есть некоторая эмоциональная ущербность (результат того, что он с рождения лишился матери, последствия такой ранней депривации бывают страшны), но это не вина его, а беда.
В то же время он Беллу спасает и из Азкабана (и при этом счастлив, как никогда), и из Министерства, и не меняет ее ни на какую другую (а ведь она после Азкабана была подурневшей и постаревшей). И судя по пьесе, становится неплохим отцом для их дочери. Это то, что написала Ро, а в интервью она говорит совершенно другое, и эту великую любовь, которую она сама сотворила, она любовью не признает.

Рудольфус – «преданный супруг» Беллы. Действительно, преданный, пошедший вместе с ней в тюрьму – хотя по его поведению на суде не видно, что он был так же воодушевлен, как Белла, и так же, как она, верил в возвращение Лорда. Он там производит впечатление человека совершенно опустошенного (и это понятно – он ведь искал не только лидера своей организации, которому он, несмотря ни на что, верен, но и любовника своей жены. То есть, личное и общественное, так сказать, переплелись для него очень уж своеобразно, и положение у него – хуже трудно придумать).
А ведь наверняка мог свалить все на жену, пойти на сотрудничество, как Каркаров – но он этого не сделал. По пьесе, отсидев в Азкабане еще двадцать лет, он является к Дельфи и рассказывает ей об ее родителях, и он же, видимо, сообщил ей и о пророчестве, о том, как она может вернуть отца (вернув его, Дельфи, разумеется, вернет и мать, потому что в пророчестве говорится о повернутом вспять времени). И опять-таки это то, что написала Ро – отдает ли она себе отчет, что из-под ее пера вышел образец истинно рыцарской верности и преданности до конца?
А жестокость к врагам рыцарскому кодексу не противоречит. К слову, Лестрейнджи не похищали маленького Невилла, чтобы шантажировать родителей жизнью ребенка, и это тоже о чем-то говорит.

Люциус и Нарцисса. Один-единственный эпизод, где Цисси сжимает под столом руку мужа, тем самым возвращая ему присутствие духа и давая силы держаться – и вот уже у многих читателей это любимая пара в каноне, они верят в их любовь и пишут о ней тысячи трогательных историй. Вообще, у Ро лучше получается что-то донести до читателя такими вот нюансами и намеками, в которые, может быть, она сама и не вкладывала особого смысла, чем подробными описаниями (именно поэтому у гудшипа не так уж много сторонников).
Впрочем, и жутких историй о жизни семейства Малфоев в фандоме тоже достаточно, так что я не знаю, показатель ли это писательского таланта (когда один жест так много говорит) или недостаточной проработанности персонажей (причем персонажи-то вышли живыми, если так многих зацепили, то есть, литературного таланта Ро отрицать, разумеется, нельзя).

Ну и, как же без Снейпа? Только я хочу сказать не о его любви (которая достаточно спорна, на мой взгляд, там куда больше культивируемого чувства вины, но об этом уже столько сказано), а опять-таки о небрежности Ро в прописывании мотиваций персонажей.
Вот Снейп передал пророчество Лорду, не задумываясь о последствиях. Ро в интервью сообщает, что Снейпу было абсолютно пофиг на то, что Лорд убьет младенца, и только узнав, что пророчество касается Лили, он пошел к Дамблдору. Во-первых, откуда Снейпу было знать, что Лорд пойдет убивать младенца, что он вообще примет это пророчество всерьез? В то время он не мог быть настолько близок к Лорду и настолько хорошо его знать (вот Долохов, Розье, Мальсибер, Нотт – старшее поколение – те Лорда как раз знали давно и хорошо, но не Снейп, вчерашний студент).
Во-вторых, это как раз тот случай, когда мотивация вроде бы положительного поступка персонажа является сомнительной и выставляет этого персонажа в неприглядном свете. На ребенка ему пофиг, а за бабу – на все готов?

Но дело в том, что УПСы, судя по всему, не имели привычки убивать детей, тем более младенцев. Не случайно Лорд только на кладбище, после возрождения, рассказал им и о пророчестве, и о том, как случилось, что он развоплотился. То есть, он перед Хэллоуином об этом деле молчал (знали Петтигрю и Снейп). И правильно делал, что молчал – убивать младенцев не есть хорошо, и соратники, тем более, те, у кого тоже были дети (Малфой, Нотт, Крэбб, Гойл, возможно, и другие) могли и не понять его.
В принципе, битва в Отделе тайн это доказывает. Двенадцать отборных боевиков перебили бы пятерых подростков, как нефиг делать, а шестого скрутили и доставили к Лорду. Значит, не собирались они никого убивать, и приказа такого не имели. «Прочих можете убить, если понадобится» Люциуса – это уже не приказ, а истерика, когда он видит, что они позорно провалились, не справившись с несколькими школьниками.

Возвращаясь к Снейпу, можно сказать, что мотивация, приписываемая ему Ро (к слову, в книжном каноне об этом ничего не сказано, лишь в интервью она это разъяснила) – ущербна сама по себе. И опять фикрайтеры домысливают, что и как происходило со Снейпом в это время, как он пришел к переоценке ценностей и т.д. Потому что «ради любви, ради глаз Лили», если разобраться – выглядит как-то не очень достойно. Да и не слишком правдоподобно. Мне кажется, что Ро, когда писала, просто не особо задумывалась над этим.

Ущербно и однобоко Снейп изображен и как учитель. Снейп никакой педагог, Снейп не любил детей – это давно уже стало общим местом. Однако слизеринцы своего декана любили и уважали – значит, с ними он находил общий язык. И отнюдь не тем, что потакал им во всем – потому что потаканием заслужить уважение толпы очень разных подростков невозможно, это скажет любой педагог. Скорее, он просто не выносил сор из избы, разбирал нарушения в стенах своего факультета, за закрытыми дверями. Да, баллы со Слизерина он не снимал, но кроме баллов, есть и другие методы.

Предвзятое отношение к гриффиндорцам можно объяснить тем, что в стенах школы была атмосфера незатухающего противостояния, не закончившейся гражданской войны. При таком допущении все встает на свои места, и тут объективности требовать трудно.

А Гарри – это особый случай, мне кажется, именно чувство вины, которое Снейп не мог (а может, и не хотел) ничем заглушить, мешало ему отнестись к Гарри с бОльшим расположением. Впрочем, думаю, Гарри бы не оценил, в любом случае, для него Снейп – прежде всего представитель «враждебного» факультета.

И еще один «перл» Ро, от которого выпали в осадок даже махровые снейпохейтеры – это когда она заявила, что Снейп злорадствовал, представляя, как Гарри полезет в ледяную воду на дно за мечом Гриффиндора. Тут как-то даже и комментировать неловко.

Поэтому фикрайтеры, пишущие про Снейпа, неизбежно достраивают его образ, в том числе и его мотивации. Со Снейпом (вернее, с учителем химии) у Ро явно связан какой-то незакрытый гештальт – убив его в каноне с особой жестокостью, она его оживила в «Проклятом дитя», чтобы снова убить, и опять с особой жестокостью. Ну а у читателей и у фикрайтеров свои незакрытые гештальты, и понятия о справедливости, и о любви, и о милосердии у многих - другие.

И еще примеры непродуманных мотиваций:
- боязнь смерти у Тома Риддла, о чем она сказала в интервью. Будто это самый сильный его страх, движущий мотив его поступков. Однако, будь это действительно так, он выбрал бы спокойную и безопасную жизнь.Об этом я подробно писала раньше.
- зависть к Лили у Петунии, как причина ее нелюбви к Гарри. Но взрослой Петунии уже совершенно нечему было завидовать - сестра-волшебница погибла в 20 лет, а у Петунии-магглы все хорошо. А вот страх, что Петуния и ее семья могут пострадать из-за Гарри - это куда реальнее, но в книгах практически не отражено.
- предательство Мариэтты Эджком. Ро "примерно" наказывает ее, с пафосом подтверждая в интервью, что лицо девушки так и осталось изуродованным, и так ей и надо - однако Чжоу по-прежнему считает Мариэтту хорошим человеком, что заставляет предположить, что Мариэтта не просто так пошла и настучала в расчете на плюшки. Куда более вероятно, что она поддалась давлению Амбридж, которая наверняка вызывала студентов к себе по одному, расспрашивала, угрожала, надеясь, что кто-нибудь не устоит и выложит ей все, что знает о происходящем.