— А если птичка закричаалаа, сверну ей шейку, чтоб молчала, — весело распевая, хрястнул кинжалом по ветке молодого деревца шут. Настроение у Хранителя было на высоте, он просто излучал жизнерадостность. Оно-то и не удивительно. Столько времени из убежища не выходил.
— С чего такая нелюбовь к птицам? — устало спросила я, невольно вспоминая своего жутко крикливого волнистика из того мира. Мдааа, он бы точно моего попугая не стал бы долго терпеть…
— О чем ты, сестрица? Это всего лишь песенка, — беззаботно развел руками он. — Цицерон любит птичек, но с ними надо быть поосторожнее. Особенно с курицами. Видела их бегающие глазки? Они яяявно что-то замышляют… — оглядевшись, добавил уже шепотом шут.
Мдааа, тут и добавить-то нечего. Вроде бред сморозил, а смысла не лишено. Даже с неким подтекстом. Меня передёрнуло от всплывшего воспоминания о похождениях моей каджитки М'Еро, незапланированном покушении на представительницу пернатой Ривервудской мафии и турбозабеге до Вайтрана, без всяких там фасттревелов. А эта читерская способность несушек докладывать страже о преступлениях — что это за магия такая? Нет, они точно порождения Обливиона!
Уже прошло несколько часов нашего совместного путешествия. Не скажу точно сколько, но солнце уже потихоньку уклонялось от зенита. Дорога вела вверх по склону, не сильно крутому, но все же выматывающему. В то время как я порядком выдохлась чесать в горку, из шута же, напротив, энергия просто фонтанировала. Этот хренов энерджайзер не сбавлял темпа уже пару часов. И это несмотря на то, что он нес наши вещи! Хотя с другой стороны, его поражающая выносливость была вполне объяснима хорошей подготовкой в условиях суровых ландшафтов Сиродила. Поначалу я, пыхтя и мысленно матерясь, старалась не отставать от напарника, но надолго меня не хватило. Цицерон явно не привык ходить в компании.
— Слышащая? — в какой-то момент прекратив распевание незамысловатых рифм, Хранитель наконец-то заметил, что я значительно от него отстаю. — Устала?
Подняв указательный палец, я остановилась отдышаться. Но прежде чем я успела открыть рот, чтобы ответить, мой желудок издал продолжительный вой агонизирующего нарвала. Недовольство организма было вполне обоснованно, ведь я с самого пробуждения ничего не ела.
— От кратковременного привала не откажусь, — неловко схватилась я за живот, словно это как-то могло заглушить его возмущенные вопли.
Найдя в стороне от тракта небольшую полянку с поваленным деревом, мы присели перекусить. Наконец-то я могла вытянуть ноги, что и сделала с превеликим удовольствием. После нескольких часов непрерывного шествия достаточно было просто присесть, чтобы весьма быстро реанимировать мое упавшее настроение и прям таки возлюбить весь мир. Пока Хранитель деловито очищал яблоки от кожуры, я, бултыхая ногами, с наслаждением созерцала флору Фолкрита. Лето было в самом разгаре, сегодня выдался тёплый день, лёгкий ветерок разносил по лесу пение птиц и стрекот цикад. Над нами шелестел купол из прозрачных зеленых пластинок, пропускающих сквозь себя тёплые лучи солнца. Сидящий рядом Цицерон напевал какую-то песню, притом весьма неплохо. Мир вновь приобретал краски, и уже не так остро переживалось резкое появление попутчика в моем одиночном путешествии. Пока что от него были одни лишь плюсы: вещи тащила не я, да и благодаря его концертам в дороге скучать не приходилось. Также стоит отметить, что за время нашего недолгого совместного пути он исправно выполнял уговор не обрушивать на меня тонны чрезмерной заботы и излишних переживаний. Это был просто гигантский плюс в копилку его достоинств. К тому же он чистил яблоки! Нет, ну признайтесь, все ведь мечтали иметь раба, что будет чистить мандаринки? Так вот, я таковым обзавелась! Я аж на несколько минут залипла, следя за тем, как ловко и быстро нож в его руках срезал ленту кожуры, столь тонкую, что чуть ли не прозрачную. А ведь я так и с овощечисткой не повторю. Я ж даже когда картошку чищу, половину с кожурой снимаю. Эх, хозяюшка называется, блин…

— Интересно, долго ли еще топать до лесопилки? Успеем ли выполнить контракт и найти таверну до полуночи?
— До конца дня успеем, — мельком взглянул на небо шут, вытаскивая из сумки ещё одно яблоко. — Однако планам Слышащей на ночлег в таверне сбыться не суждено. По крайней мере сегодня.
— Это ещё почему? — удивилась я.
— Потому, что трактира поблизости нет, — ответил Хранитель, срезая кусок яблока и отправляя его в рот.
— С чего ты так уверен? — я была настроена крайне скептически. Как я уже заметила, трактиры на территории Скайрима расположены весьма удобным способом, так что между одними и другими ровно день пути. Естественно, время, потраченное на дорогу, зависит от того, насколько быстро идёшь, но с нашей скоростью, что изначально задал шут, этот аспект должен волновать в последнюю очередь. Да, вышли мы поздновато, но даже с учетом того, что мы затратим какое-то время на выполнение контракта, мы могли бы прийти к порогу таверны если не вечером, то хотя бы не сильно глубокой ночью. Зачем же кормить комаров, ночуя на открытом воздухе, и давиться едой для перекуса, когда в кармане есть деньги и неподалёку ждут теплая кровать и плотный ужин?
Вместо ответа шут отложил яблоко и начал копаться в боковых карманах сумки. Через пару секунд он явил свету потрепанную жизнью и Назиром карту.
— Взгляни, Слышащая, вот расстояние от Фолкрита до указанного места. Видишь, какое маленькое? А ведь мы его всё никак не пройдём. И это мы, сестрица, еще до того вампирского гнезда не дошли. А теперь посмотри на расстояние до ближайшего поселения с таверной, — провел Цицерон пальцем от проделанной редгардом дырочки до изображения домика с надписью Рорикстед. — В полтора раза больше, чем от убежища до лесопилки. В принципе, мы можем переночевать там завтра: путь как раз займёт примерно день пути, если выходить рано и не сбиваться с темпа, — боковым зрением я заметила, как он ехидно косится на меня.
— Но ведь на карте не обозначены таверны, — игнорируя камень в мой огород, я продолжала разглядывать непонятные, ни о чем мне не говорящие крестики и квадратики, изредка попадающиеся в промежутках между городами и поселениями. — Почём тебе знать, что таверн на протяжении тракта нет?
— Цицерон не раз слышал от торговцев, заезжавших в Данстар, что тракт от Маркарта до Вайтрана пролегает через степь. Торгашей не устраивает эта дорога: постоялые дворы на этом пути встречаются лишь в крупных поселениях, а ночевать под открытым небом небезопасно — к северу от тракта полно бандитских группировок, прячущихся в руинах и пещерах. А Рорикстед как раз и является ближайшим от нас крупным поселением. Не находит ли сестрица забавным, что глупый Цицерон, не знающий всей местности Скайрима, куда осведомлённее её? — сощурив глаза растянулся в улыбке шут. — Кто из нас совсем недавно в Маркарт ехал?
— Я тогда всю дорогу проспала.
— И обратную тоже?
Я насторожилась. Было что-то жутко неприятное во всей этой ситуации, словно бы меня тыкали носом в мою некомпетентность. Не отрицаю, в дороге я была невнимательна, да и таверны на тот момент меня мало интересовали. Конечно, обычно невнимательность не поощряют, но воспринимают как явление нормальное, обыденное, свойственное человеку. А тут оно будто бы высмеивалось. Чего он этим добивается? Была ли это попытка подъёба? Для чего? Чтоб порадовать свое тщеславие? Или этот чертила так развлекается?
— Не до окружающего ландшафта мне было. Читала я. Да и вообще следить за дорогой — работа извозчика, а не пассажира! — меня начинал раздражать самодовольный вид шута. — Лучше скажи, где ночевать будем?
— Скорее всего придется разбивать лагерь, если только Слышащая не побрезгует спать на лесопилке. Рядом с трупами, — последнее было сказано чуть ли не с садистским наслаждением. Может, подозрения в некрофилии со стороны окружающих не так уж и безосновательны?

— Знает ли Слышащая основную прелесть в нашей работе? — спросил Цицерон, задумчиво вертя в пальцах цветок.
— Нуууу путешествия, наверно, — вырвавшись из самокопания, призадумалась я. — Утоление природной жажды разрушения, убийств?
— Не только.
— Стабильный заработок?
— Это слишком приземленно, сестрица! — разочарованно фыркнул Цицерон. — Я ожидал чего-то большего, а не слов дилетанта.
— Тогда что же? — у меня совершенно не было настроения гадать дальше.
— Импровизация, — забавно развел руками шут. — Быть ассасином значит быть актером. О дааа… Признания, правда, никогда не получишь, да и поклонниками вряд ли обзаведёшься. Но поверь, все это меркнет, осыпается мукой из древних костей по сравнению с тем, что можно получить. Лучшей наградой является полное доверие со стороны жертвы. Никто и никогда не даст столь справедливой оценки твоим навыкам. Её удивленное лицо в момент убийства — вот признак твоего мастерства!
Формулировка мысли, что столь витиевато пытался донести до меня Хранитель, была слишком сложна для понимания моему вымотанному дорогой мозгу. Тем более голову уже который час занимали совершенно другие, менее философские вопросы: «В каких жопенях находится эта чертова лесопилка?», «Ну скоро ещё?» и «Туда ли мы вообще идем?». Так что, как бы я ни старалась, постичь всю глубину вышесказанного не удавалось.
— Сестрица похоже не понимает Цицерона? — Судя по всему, мучительные потуги вникнуть в его слова слишком ярко отражались на моем лице. — Возможно, из-за того что сама никогда не пробовала, используя лишь этот примитивный, распространенный среди новобранцев, способ: пришел, подкрался, зарезал, ушел, — скривился имперец, словно лимона проглотил. — Скуууучно! Такими темпами работа весьма скоро покажется рутиной. Пройдет всего несколько лет такой жизни, и ты это поймёшь. Но стоит добавить в отработанную систему немного игры, и ты просто влюбишься в наше призвание, уж поверь Цицерону!
— Не уверена, что я прям такая хорошая актриса, — пробурчала я. — Мне пока что нравится обыкновенная тактика «пришел, зарезал, победил». А это звучит как-то слишком сложно.
— Нет ничего сложного, Слышащая, — заверил шут. — К тому же ты уже проворачивала подобные махинации. Вспомни, при нашей первой встрече, как ты одурачила Лорея! Тут тот же принцип, за исключением разве что того, что весь спектакль проходит для одного зрителя, который, хи-хи-хи, не доживет до конца! Все просто! Создаешь образ, входишь в него и прокладываешь пути к доверию жертвы и наслаждаешься процессом. Ты просто дергаешь за нужные ниточки, играешь с наивностью жертвы. Чувство превосходства — это ли не истинное удовольствие? А потом наступает именно тот, кульминационный момент, когда срываешь с себя маску… Это выражение, что навеки застынет на лице жертвы — вот бесценный дар нашего призвания! — тут Цицерон аж приостановился, и прикрыв глаза, с наслаждением вздохнул. — Оооо, сестрица многое потеряла! Никакое золото не способно заменить эти самые ощущения... О! Мы почти пришли!

— Мир вашему дому! — вырвал меня из режима анализа резким воскликом Цицерон. Я аж вздрогнула от неожиданности. — Мы бродячие артисты, направляемся в Солитьюд, но похоже заблудились. Не подскажите правильно ли мы идем? И где тут поблизости можно найти ночлег?
— Заблудились? — готова поклясться на миг в этом лице промелькнуло что-то хищное, не доброе. — Напротив, вы верно идёте. Однако отсюда до Солитьюда путь не близок, как и до ближайшей таверны. И лежит он через тракт, просто кишащий бандитами, особенно в ночное время. Но зачем так далеко ходить? Если есть желание, за небольшую плату мы с мужем можем предоставить сытный ужин и уютную кровать ничем не хуже гостиничной. А утром мы выведем вас к перекрестку и укажем дорогу до города.
— Это было бы просто замечательно, — быстро согласился шут. — Мы жутко устали за этот день.
Сумма ночлега была скорее символичной, чем реальной, что не могло не натолкнуть на мысль о подвохе. Хотя, в принципе, у вымотанного дорогой человека, которому не нужно ничего кроме ужина и места куда можно упасть и вытянуть уставшие ноги, естественно сработает детектор халявы. Ещё один не плохой приёмчик для ловли дичи. Интересно, сколько путников было поймано таким нехитрым способом манипулирования внутренней еврейской жилкой?
— Прекрасно! — тем временем щебетала вампирша, сопровождая нас к дому. — Мы с Херном просто обожаем гостей, правда их у нас уже давненько не было. В этой глуши путники — явление довольно редкое, особенно в нынешние тяжелые времена. Кроме как со стражниками и поговорить то не с кем.
— Стражники? — удивилась я. — Что они так далеко от города делают?
— Вот уж право не знаю, — рассмеялась женщина, старательно прикрывая губой клыки. — Постоянно курсируют вдоль тракта, якобы следя за порядком на дорогах, но результата работы не видно. Бандиты, как были так их меньше и не стало. За то как к мирным людям лезть — так завсегда пожалуйста! Их патрули, кажется, никогда нас в покое не оставят. По нескольку раз на дню заявляются и везде нос суют! Так были бы еще хорошими собеседниками. По правде говоря, стражники — те ещё зануды. Мы их своей болтовней видите ли от работы отвлекаем. Так что мы рады любой компании, не состоящей на службе у Сиддгейра, — воодушевленно произнесла Херт, останавливаясь у самого дома. — Мы будем счастливы разделить с вами ужин и предоставить наш скромный кров. Правда Херн?
— А? — из приоткрытого дверного проема дома высунулась косматая голова нашей будущей жертвы.
— Я говорю, что мы будем счастливы почивать наших дорогих гостей в нашем скромном жилище, — женщина незаметно бросила мужу какой-то странный взгляд в сторону. — Ведь так?
— Конечно, конечно! — спохватился мужчина, и приглашающим жестом распахнул перед нами дверь жилища. При виде слабоосвещённого, почти темного помещения за дверным проемом, мною овладело сильное волнение. Я изо всех сил старалась и бровью не дернуть, поддерживая непринужденный вид, но внутри меня клокотал страх, медленно обвивая внутренности холодными щупальцами.
Очнулась я от слабого толчка в спину. Цицерон не опускал руки с моей спины, направляя меня в жилище вампиров. Чувствуя сильную надежную руку напарника, я, приободрившись, шагнула в помещение. Последней зашла Херт, захлопывая за нашими спинами дверь, словно бы отрезая путь назад.

Дверь открылась впуская из тьмы на порог Херна. Мужчина горделиво нес в руках пузатую бутыль с длинным узким горлышком.
— Это особый напиток. Такого во всей провинции не найдешь. Да что там Скайрим, во всем Тамриэле не сыскать. Сам делал… — доставая кружки похвалился вампир.
— Только не нажрись там, — подала голос хозяйка, — А то в желобе для распила ночевать будешь.
— Успокойся женщина, — оглянувшись через плече, крикнул Херн, — Не позорь меня перед гостями. Не так уж и часто я пью…
«Выглядят как типичная семья, ничего примечательного. И ведь ни за что не подумаешь, что вампиры.» — внутренне усмехнулась я.
После, игнорируя брань жены, вампир приступил к разливанию напитка. Меня прям очень сильно заинтриговало, какой же напиток может сделать вампир? Сколько крови туда влито? Какова вероятность обнаружить в своей чаше всплывший глаз или палец? Вопреки ожиданиям в деревянные кружки полилась мутноватая жидкость. Я понюхала напиток. Запаха крови не наблюдалось, за то ощущался приторный, резкий спиртовой аромат. Я глотнула и сразу закашлялась. Херн гаденько загоготал.
— А баба то твоя совсем пить не умеет. — протянул он кружку Цицерону. — За здоровье.
— Ей и не положено, — многозначительным тоном произнес Хранитель, чокаясь с хозяином.
Я не обратила внимания на колкую фразу, так как была сильно занята. Путем немыслимых усилий я сдерживала выступившие слезы, чтоб не опозориться ещё сильнее. Да это же самая обычная самогонка! При том ядреная, собака… А хозяин, скотина, и закусить ничего не поставил! Аааааагхххх, как глотка горит! Щас бы огурчиков, солененьких… Словно на мгновение обратно в Россию-матушку телепортануло. Ток я таким флешбекам не рада. Все, на сегодня с меня алкофейлов достаточно.
Со стороны шута аналогичной реакции не последовало. Чего в принципе и стоило ожидать. Лишь никогда не сползающая с его лица улыбка несколько перекосилась. Вот же кремень чертов! Видать у кого-то была весьма бурная молодость.
— Ох, хороша хреновина! Не правда ли? — скривившись и занюхав рукавом, спросил Херн, — Из картофеля гнал. Это ещё дедовский рецепт. Он прошареным алхимиком был. Мог создать эту бодягу из чего угодно. От него по наследству аппарат и достался. А вот рецепты — нет. Так что приходится самому химичить. Эдакое хобби.
— Не пробовали продавать? — поинтересовалась я. Периодически во мне пробуждалась предпринимательская жилка, которая нутром чуяла вещи с потенциалом.
— Ну местными стражами это не приветствуется. Не дают выйти на большой рынок. Лицензию им видите ли подавай и процент с продаж. А начнёшь подпольно торговать — обрастёшь штрафами. Знали бы вы какие штрафы взвинчивают! В общем грабят похлеще дорожных бандюг. Так что надеюсь на вашу сознательность.
— Сознательность? Что-то подсказывает, что штрафы вас все же не останавливают? — хитро покосился на хозяина Цицерон
— А когда закон кого-то останавливал? — рассмеялся самогоноварильщик-самоучка, — Скажем так у меня есть очень ограниченная клиентская база. Это доверенные люди, мои постоянные клиенты. И их мне пока хватает.
Так и порывало поинтересоваться у хозяина, всем ли своим гостям он раскрывает карты, но я промолчала. Как никак, а вопрос был риторическим. Естественно, кто будет переживать, разглашая тайны своему будущему ужину.

— Мы странствующие артисты, — повернувшись к хозяевам, выпалила я фразу, недавно озвученную Хранителем, — Направляемся на ярмарку в Солитьюд.
— Весьма интересно. Артисты у нас большая редкость. И каков же ваш род деятельности?
— Ну я как бы… — не позволяя паузе излишне затянуться я стала хаотично придумывать на ходу, — Начинающая акробатка. Заниматься начала не так давно, пока разучиваю простейшие трюки. В основном пою в тавернах, чем мало-мальски зарабатываю на жизнь. Вот хочу попробовать вступить в коллегию бардов. Ведь это была мечта моей матушки, чья судьба была тесно связана с искусством, — опустив глаза я драматично приложила руки к сердцу. Все, похоже меня вновь поперло на слезливые истории. Лишь бы не переиграть ненароком.
— А что с ней? — тревожно спросила Херт.
Выдержав недолгую паузу я мрачно произнесла.
— Она сейчас в ином мире, — хотя если подумать так то это в какой-то мере было правдой.
— А что случилось? — не унимала любопытства вампирша.
— Волки задрали, когда из леса возвращалась. Мы жили вдвоём в пригороде возле леса и обычно животные не проявляли такой агрессии. Да и мы ночью обычно не ходили. Но в тот роковой вечер оба фактора сошлись вместе. Волки растерзали ее тело так, что утром обнаружили лишь обглоданные растасканные по лесу кости. Узнать было почти невозможно, разве, что только по фамильному кольцу. Это было ужасно… Я… я… — и тут вышла заминочка, ибо я не знала что ещё сказать, но не растерялась и сделала мученический вид, словно воспоминания даются мне с трудом, — Я больше не могла оставаться в доме, где все напоминало о ней. Она так любила артистов, всегда мечтала путешествовать и выступать, но родители были против. Так что я решила воплотить её мечту и вступить в коллегию.
— Какая трогательная и трагичная история, — лицо Херт приняло сопереживание вид, — Извини за настырность. Мне искренне жаль твою мать. Думаю она гордилась бы тобой.
«Вот уж вряд-ли, учитывая мой род деятельности», — внутренне усмехнулась я, грустно кивая головой в ответ.
— А друг твой кто? — переключила свой интерес хозяйка.
Я уже была готова пустить в ход свою богатую на жалостливые истории фантазию но, словно предчувствуя неладное, шут меня быстро перебил.
— Ловкач, трюкач, факир и просто скоморох, — вальяжно откинулся на спинку стула Цицерон.
Я аж самогону глотнула, чтоб в голосину не заржать.
«Ага, блин! А без своего костюма он гений, миллиардер, филантроп и плейбой» — давясь слезами не то от смеха, не то от лютой бодяги я старалась потушить пламя в глотке холодненькими овощами.
Так вот о что он имел в виду, когда уверял меня, что его колпак в этом спектакле уместен! Ну-ну. Значит наш бог перевоплощения в итоге играет самого себя. Похоже кто-то не блещет особой фантазией.
— Подрабатываю на ярмарках, — тем временем продолжал шут, не обращая на меня внимания, - Выступаю на праздниках, а когда сольная карьера наскучивает прибиваюсь к труппам.
— И много ли можно заработать? — вклинился в беседу Херн, притягивая к себе блюдо со стейками.
— Зависит от публики и значимости мероприятия, — ответил за обоих Хранитель, сделав правильный вывод, что в данный момент я не расположена к беседам. — Если это ежегодный праздник городского масштаба то можно неслабо навариться. С баллами или зваными ужинами, что так любят закатывать аристократы, не угадаешь: могут хорошо озолотить либо погнать взашей, кинув всего пару септимов. В тавернах часто считают наш труд бесплатным. Но в целом на продолжение вольной жизни денег хватает. Бывает даже, когда особо благодарные хозяева постоялых дворов угощают бесплатной едой или позволяют не платить за постой, если концерты привлекают посетителей.
— А вы в паре работаете? — облокотившись на руку, помахала в наши стороны вилкой Херт, глядя весьма многозначительным взглядом.
— Нет, мы просто компаньоны, — откашлявшись, подключилась я. — Нас объединила дорога.
— О как! — ещё более заинтригованно загорелись золотые глаза вампирши, — С этим связана какая-то история?
— Да нет, ничего такого, о чем можно было бы поведать, — пожала я плечами, — Встретились в таверне, разговорились и оказалось, что нам по пути. В хорошей компании, как известно, и дорога веселее.