Шло время, приближалось реформирование Четвёртого Легиона, я постепенно привыкал к новому положению в обществе, обкладывался новыми друзьями и приближал к себе старых. Гней и Септимий Фол стали ликторами и теперь как привязанные ходили за мной в богатых нарядах, с пучками розог, перетянутых пурпурными лентами. Иногда я оглядывался на них, видел их довольные лица и не без улыбки вспоминал, что когда-то должность ликтора была моей недостижимой мечтой.
ормально всё осталось по-прежнему. Я так же склонял голову перед Туллием, так как он был старше меня по званию, фактически же, генерал теперь старался привлечь меня к решению всех важных вопросов. Я старался платить той же монетой и регулярно советовался с ним в решении серьёзных вопросов. По крайней мере в решении проблемы с драконами. Он не был в восторге, когда я рассказал ему план Партурнакса, зато его горячо поддержала Рикке, которая не скупилась на хвалебные речи в адрес моей находчивости и смелости. Ещё бы! Изловить дракона и на нём полететь в Совнгард! Что может быть лучше для реализации её планов? Только если я попрошу немедленно отсечь себе голову.
Пришлось придумывать объяснение своему быстрому взлёту, чтобы легаты если не признали меня за вельможу, то по крайней мере были дезорганизованы. Каждый вечер приходилось проводить в компании высших офицеров Легиона и каждый вечер повторялись одни и те же намёки, расспросы.
— Мой отец перед самой своей смертью, - вдохновенно врал я за кубком хорошего вина своим внимательным слушателям. – Был очень невысокого мнения обо мне. В детстве я был слабым и болезненным мальчиком, поэтому отец лишил меня своего покровительства и сказал: «Марк, если ты хочешь быть наследником нашего славного рода, ты должен доказать, что достоин его!» Мать, конечно, расплакалась, а я из упрямства удрал из отеческого дома и отправился странствовать по Тамриэлю.
— Какой смелый поступок! – тут же воскликнул Адман, который точил зубы на мои деньги. – Достойно уважения!
— Опрометчиво! – недовольно морщился Цезенний. – Можно списать на пылкость юности, но всё же, добровольно устраняться от государственной службы и уходить в плебеи, это очень необдуманный поступок.
Ключевое слово в его фразе было: «плебеи». Ему вторили Рикке и Фейсендил, причём так настойчиво, что у меня не оставалось никаких сомнений относительно их недружелюбия. Эти трое были настроены серьёзно, и планировали оставить Рикке в качестве генерала Скайрима. Подкупать их было бесполезно, убивать опасно, поэтому приходилось лишь улыбаться, качать головой и сводить всё в шутку:
— Кто из нас, будучи молодым и глупым, не грезил о ратных подвигах? Кто не представлял себя великим героем, который в одиночку повергает толпы врагов и защищает слабых, а потом приводит нашу любимую Империю к изобилию и процветанию! Все мы были в плену подобных идеалистических фантазий. Лишь опыт и шрамы, полученные в битвах, научили нас истинной мудрости.
— И что же по вашему является истинной мудростью? – ехидно поинтересовался Фейсендил и тихо добавил: - Сенатор…
— Истинная мудрость, с моей точки зрения, - ответил я и отхлебнул из кубка, – Это умение находить тонкую грань между добром и злом. Между честью и предательством. Наконец, между другом и врагом.
— И вы постигли эту мудрость? - спросил меня Цезенний и едва заметно прищурился.
— Полагаю, что да. Иначе, мы с вами не разговаривали бы. Мне пришлось пережить падение до самого дна пропасти, а потом долго и упорно работать, чтобы вернуть себе имя и состояние...

После окончания одной из этих ежевечерних повинностей, я завёл разговор с Гнеем относительно Соратников. Мне давно хотелось узнать, как обстоят дела в Вайтране, но ликтор упорно уклонялся от разговора под всевозможными причинами.
— Слушай, Гней, - начал я разговор, когда Септимий Фол ушёл в свою комнату. - Я понимаю, что тут какие-то личные дела, но знать все подробности твоей работы мне необходимо.
— Маркус... - Гней покачал головой. - Я ведь сказал, что там всё в порядке.
— Если ты не хочешь рассказать мне как другу, мне придётся заставить тебя это сделать как военному трибуну. Я не хочу этого делать, но ты меня вынуждаешь. Я вижу, что тебя что-то тяготит. Расскажи мне, может быть тебе станет легче.
— Легче не станет, - Гней сдвинул брови и помрачнел. - Но раз у меня нет выбора, придётся рассказать. Как ты и приказал, я отправился в Вайтран и вступил в их шайку. Больших проблем с вступлением не было, просто намял бока одному из их бойцов во дворе Йоррваскра. Парень оказался паршивым бойцом, любителем очень большого оружия. В общем, он промазал по мне и в следующую секунду я засунул ему за шиворот свой гладиус. Как потом рассказывали, ещё и шкурку ему зацепил немного. В общем, все остались довольны, и меня приняли. Потом начались поиски осколков секиры самого Исграмора, которые были растеряны несколько веков назад. Мы вычищали древние гробницы и заброшенные укрепления, собирали кусочек за кусочком.
— Что там с оборотнями? - спросил я.
— Да, - кивнул Гней. - Я сразу и озадачился этим вопросом. Выяснить, кто из них оборотень, не составило труда. Норды презирают омовения, поэтому мне достаточно было пару раз пообедать с ними за одним столом. От некоторых шёл такой тяжёлый смрад, что сомнений не оставалось. По запаху псины я вычислил, что оборотнями были всего несколько человек. Сам Кодлак, братья Вилкас и Фаркас, Скьор и ещё одна дикарка по имени Эйла...
Гней закусил губу и я понял, что тут дело не чисто. По всей видимости, бедняга запал на эту дикарку по-серьёзному. Тем временем, он продолжал:
— После нескольких испытаний Соратники признали во мне настоящего воина и предложили войти в их общество оборотней...
— И ты согласился?
— Да... - поморщился Гней. - Но ты не подумай, сейчас со мной всё в порядке! А тогда для меня начался кошмар наяву. Чтобы поддержать свою репутацию, мне пришлось превращаться в чудовище, жрать трупы. Потом я перекидывался обратно в человека с полным брюхом мертвечины, и меня выворачивало наизнанку в течение нескольких часов. А соратники по большей части наслаждались этим, считали это варварство чем-то возвышенным. Если бы не задание, я бы, пожалуй, последовал примеру Аппия. В общем, я наплевал на все их правила, пришёл к Кодлаку и сказал, что быть оборотнем не хочу.
— И как отреагировал Предвестник?
— Он меня поддержал. Сказал, что сам не против избавиться от этого проклятья. Кодлак рассказал мне, что к сделке с Гирцином их обманом привели ведьмы из Гленморильского ковена, и что только их смерть может разорвать эту сделку. В общем, я взял гладий, пошёл к этим ведьмам и выпотрошил их как кроликов. Если бы ты слышал, как они визжали... А когда вернулся, оказалось, что на Йоррваскр напали головорезы из Серебряной руки и побили много народу. Кодлака тоже завалили. Позорно завалили. Он перекинулся в оборотня, но его забили серебряными мечами, так что, когда я вернулся, он валялся голый, как бродяга в подворотне.
— Так, и кто стал Предвестником вместо него?
— Можешь смеяться, но Предвестником стал я.
Я присвистнул и похлопал Гнея по плечу. Стать Предвестником Соратников - это большая честь в Скайриме.
— Да, Кодлак написал в своём завещании, что оставляет свой пост за мной. И ещё написал, что избавиться от ликантропии можно только в гробнице Ну, я первым делом организовал уничтожение Серебряной Руки. Всё равно они были бандитами, которые только прикрывались борьбой с оборотнями. А потом кузнец из осколков собрал секиру Исграмора, которая оказалась довольно паршивеньким оружием. Зато, с её помощью мы проникли в его гробницу и там провели ритуал очищения души Кодлака от ликантропии. Я тоже вылечился от этой заразы.
— Значит, теперь мы можем не убивать оборотней, а лечить их? - удивился я.
— Нет. В том-то и дело. Вылечиться можно было только тем, кто стал оборотнем от Гленморильских ведьм. Их кровь скрепляла проклятие. Ведьм было пятеро. Я притащил пять голов. Кровью одной головы вылечил Кодлака, второй вылечился сам. Скьора завалили раньше. Осталось три оборотня. Я стал убеждать их, что проклятье крови делает нас слабее...
— Надеюсь они послушались? - спросил я. - Потому что в противном случае...
— Слушай дальше, - Гей низко опустил голову и продолжил свой рассказ: - Самый умный из этой троицы был Вилкас. Он быстро обмозговал проблему и согласился со мной. Его слабоумный братец согласился прицепом. Но Эйла... Она упрямая... Я множество раз уговаривал её...
Гней замолчал, но я не мешал ему собираться с мыслями.
— В общем, когда у меня закончились доводы, я сказал, что сила оборотня не настоящая. Она фальшивая и не делает чести воину. Что нужно самому быть хорошим бойцом, а не полагаться на зверя, который живёт внутри тебя. Мы долго спорили и совсем перессорились. Чтобы доказать мне, что она хороший боец, Эйла отправилась в одиночку зачищать гробницу. Сказала, что перебьёт драугров, не превращаясь в оборотня. Я нашёл её изрубленной в куски. Она...
Гней тряхнул головой, взял со стола бутылку мёда и одним залпом опустошил её.
— Я толкнул её на смерть. Как я мог после этого оставаться в Йоррваскре? В общем... Сейчас Вилкас стал Предвестником, а я здесь. Вилкас обязался согласовывать задания гильдии с Имперской Канцелярией, так что всё в порядке. Всё в полном порядке, как ты и хотел.
— Ты любил её? - спросил я, и Гней злобно уставился мне в лицо.
— Какая теперь разница?
— Разница есть. - Я отошёл к окну и какое-то время смотрел на яркое сияние, мерцающее в небе. - Разница есть. Все мы теряем близких нам людей. Когда-то какой-то другой человек точно так же скажет о нас с тобой.
— Кому мы нужны?.. - буркнул Гней.
— Кто знает? - я пожал плечами. - Наверняка у такого знаменитого воина как ты, много поклонниц. Кто-то из них влюблён в тебя всей душой.
— Но все они не стоят и волоска с головы моей Эйлы...
— Потому что ты их отвергаешь. Но это не означает, что твою смерть они не будут оплакивать. Так что прекращай раскисать. Ты мне нужен сильным и бодрым, а не размазнёй, которая скулит о потерянной любви.
— Знаешь, Маркус... - Гней резко встал и, видимо, хотел сказать что-то резкое, но я перебил его:
— Заткнись и сядь! Когда не нужно, на тебя нападает красноречие, а когда оно необходимо, из тебя слова не вытянешь! Ты мог бы сразу сказать мне в чём дело, а не играть роль бодрячка-весельчака, который начинает ныть и плакать, как только остаётся один. Если тебе нужно время, чтобы придти в себя, я дам тебе отпуск. Если тебе нужны бабы и вино, чтобы отвлечься, я дам тебе денег. Если ты хочешь облегчить душу, я за руку отведу тебя в храм. Молчать не нужно! Рассказывай мне о своих проблемах! Договорились? Вот и отлично. Завтра с утра расскажешь мне о своём решении. Мне нужно знать, рассчитывать на тебя в грядущем деле или нет. Твои связи в Вайтране очень пригодились бы, но если это будет для тебя слишком тяжело...
— Нет, я готов. - Гней встал и я увидел перед собой его прежнего: энергичного солдата и свирепого бойца. - Извини, что дал слабину. Больше не повторится.
— Тебе нужно чаще быть у женщин.
— А сам-то! - уже с ехидной ухмылкой сказал Гней. - Ты у нас в последнее время стал целомудренный, аки драугр. Наведался бы в кабак, как бывало раньше!

Третий посетитель оказался курьером из Рифтена. Он принёс в подарок большую корзину черновереского мёда и передал самый глубокий и преданный поклон. Мавен Чёрный Вереск написала мне большое письмо, которое курьер зачитал с большим старанием и артистизмом. Ярл Рифтена горевала, что я давно не одаривал подчинённый ей холд своим драгоценным посещением. Если бы кто-то поверил написанному в письме, он бы решил, что Мавен боготворит меня и целует камни мостовой, по которой я когда-то ходил, однако я прекрасно знал, на каком прочном крючке сидит у меня ярл Рифтена и чем продиктованы эти медовые строчки. В конце своего письма Мавен осторожно упомянула, что у неё возникли «разногласия» с некоторыми уважаемыми семьями холда, которым не понравилось тёмное таинство, найденное в подвале её особняка. Никаких прямых вопросов или просьб в письме не было, однако намёк я понял - посетить Рифтен и своим присутствием укрепить её позиции.
— Передай своей госпоже, - сказал я курьеру, - Что я высоко ценю наши с ней дружеские отношения и нанесу ей визит через три недели. Передай также, что мёд её предприятия выше всяких похвал. Ах да, совсем забыл. Вот, держи это серебряное кольцо. Покажешь его своей госпоже и скажешь, что получил его в подарок от магистрата, которому понравилось, как ты читал её письмо.

— Кто там последний? - крикнул я. - Пусть не мешкает, иначе я пойду обедать.
В комнату вошёл Гней и пожал плечами:
— Там ещё какая-то девчонка, только она просит поговорить наедине. Выгнать её?
— Красивая? - ухмыльнулся я, предполагая одну из поклонниц, которые досаждали последнее время.
— Ничего так. - пожал плечами Гней. - Тощевата, правда...
Девушка действительно оказалась стройной и бледной, но была хорошо одета, имела вполне благородный вид и хорошие манеры.
— Здравствуйте... - тихо сказала она и потупилась, потом искоса глянула на стоящих за моей спиной ликторов.
Я дал подал знак и ликторы вышли из комнаты. Гней на мгновение задержался, я двинул рукой и он вышел вслед за своими подчинёнными. Мы остались наедине, но девушка не спешила делиться со мной своими проблемами. Лишь стояла посреди большой комнаты и теребила край своего широкого пояса. Я встал со своего кресла и как можно более мило улыбнулся:
— У меня сейчас обед, если желаете, мы можем обсудить ваш вопрос за рагу из кролика и бокалом хорошего вина. Проходите сюда...
Она прошла со мной в обеденный зал и села за стол напротив меня. Я налил ей вина, она сделал маленький глоток, глянула на меня и снова потупилась. В течении обеда она произнесла лишь несколько слов, всё больше и больше смущалась и в конце концов заплакала:
— Простите меня, пожалуйста! Я отняла у вас так много времени...
— Ничего, голубушка! - я подал ей руку, помог ей выбраться из-за стола и дотронулся пальцами до её плеча. - Если у вас какое-то горе, или кто-то обижает вас, скажите мне. Я исполняю волю Императора в Скайриме, а он всегда приходит на помощь гражданам своей Империи. Тем более, мне приятно будет помочь такой красивой девушке как вы.
Она ещё больше смутилась, принялась бормотать слова благодарностей, совсем запуталась и замолчала.
— Вы взволнованы, - сказал я. - Сейчас вам нужно отдохнуть. Завтра я, к моему великому сожалению, слишком занят, а послезавтра приходите к ужину. Мы обсудим ваш вопрос и подумаем, как решить его. Хорошо? Послезавтра вечером я буду ждать вас.
Она закивала, вытерла глаза платочком и вышла из комнаты. Я позвал дежурного легионера и приказал проводить посетительницу к воротам замка.
Следующий вопрос не терпел отлагательств, поэтому я немедленно засел за составление короткого письма. Когда письмо было закончено, я вызвал курьера, вручил ему пакет и кошель с золотом, после чего отправил из Солитьюда.
— Ещё приказ, - сказал я курьеру. - Ты никому не должен говорить, кто тебя послал. И ещё, переоденься в гражданскую одежду.
— Господин, - курьер поклонился. - Это может задержать доставку вашего письма.
— Для этого я дал тебе золото. Отдавай каждому начальнику разъездов и постов ровно по четырнадцать монет. Всё понятно?
— Так точно, господин! Я могу идти?
— Иди, - я кивнул. - Возьми лошадь в конюшне и поторапливайся!
По городу уже молнией пролетела молва, что военный трибун Марк Октавиан, магистрат Скайрима, влюбился в прекрасную незнакомку. На следующий день, я оставил ликторов в замке, а сам обрядился в богатую сенаторскую тогу и отправился по магазинам. Купил несколько золотых безделушек, затем зашёл на рынок и заказал корзину лучшего вина к завтрашнему вечеру.
Зеваки почтительно кланялись мне, я кивал им в ответ. По уже принятой традиции, ко мне не лезли со своими проблемами, лишь желали долгих лет жизни. Впрочем, в этот раз к здравнице добавляли ещё и пожелание множества детей, первый из которых обязательно должен быть мальчиком и наследником.
Вечером следующего дня меня вновь посетила красивая девушка, чьего имени я ещё не узнал, и мы очень мило провели время, болтая о разных вещах. Я рассказал о столице Империи, которую видел ещё ребёнком, в красках описал её величие и богатство. Честно говоря, столицу я помнил разграбленной и сожжёной. В нищенских лачугах и выгоревших зданиях с обрушившимися кровлями, ютились остатки населения гордого и великого города. Но, зачем эти неприятные подробности? Я рассказывал не свои воспоминания, а свои фантазии и девушка заворожено слушала меня.
— Столица! Наверное, это прекрасный город. Там много магазинов?
— О, да! Там каждый квартал, как весь Солитьюд. В каждом полно магазинов, а кроме того, есть ещё и торговый квартал, который весь состоит из одних магазинов.
— Вот это да! - у девушки загорелись глаза. - А там есть театры, библиотеки?
— Там даже есть арена, где можно увидеть смертельные бои гладиаторов! Есть книжные магазины, которые ломятся от книг, а ещё есть имперская библиотека.
— Это та самая, где хранились Древние Свитки? - спросила девушка и я вдруг понял, что чуть было не перестарался со своими фантазиями.
— Именно! До того, как на библиотеку напали эти дикари-альтмеры, там работали Жрецы ордена Мотылька. Они изучали пророчества свитков и передавали свои знания самому Императору. Потом библиотека сильно пострадала во время великой войны, и свитки оказались разбросанными по всему Тамриэлю.
— Как это интересно! Я бы хотела хоть раз увидеть такой свиток!
— У меня есть один, - похвастался я. - Мне даже пришлось однажды прочитать его!
— Правда? - девушка восхищённо раскрыла рот. - А вы можете показать этот свиток?
— Конечно, голубушка! - ответил я. - Только давайте я покажу вам его завтра. При солнечном свете он выглядит намного эффектнее. Все эти драгоценные камни, магическая отделка золотом!
— Да, конечно, - улыбнулась она. - Боюсь даже предположить, что вам пришлось испытать, чтобы добыть его.
— О, нет, - я снисходительно улыбнулся. - Я офицер Имперского Легиона и мне вовсе не нужно самому лезть в опасные руины и подземелья. Достаточно отдать приказ своим солдатам.
— Вы такой известный человек, наверное, вам многие хотят помочь?
— Честно говоря, это так! От меня мало что зависит, всё делают мои подчинённые.
— Вы так скромны. Но я слышала о вас множество героических историй. Неужели вы не расскажете мне, как выглядит дракон? А какой вид с Высокого Хротгара? Наверное, с этой вершины можно увидеть весь Скайрим, да?
— Я могу долго рассказывать свои истории, но боюсь утомить вас. Право, солдатская жизнь... Это совсем не то, что было бы интересно слушать молодой красавице!
— Вы так добры ко мне...
— О, полноте! - я подлил ей вина. - Какие пустяки! С такой прекрасной особой как вы, можно просто забыть о времени! А ещё у вас такой редкий и дорогой перстень.
Девушка засмущалась и принялась теребить эбонитовое кольцо с рубином, украшенное лучистой розеткой и сложной резьбой.
Мы долго болтали, поэтому уходить ей пришлось уже ночью. Я предложил девушке солдат для охраны, однако она качнула головой и сказала, что в городе сейчас тихо, поэтому охрана ей не нужна.

Как только за ней закрылась дверь, я перебежал на другую сторону комнаты и вышел на балкон. Вскоре я увидел, как она пересекла двор Мрачного замка и направилась к выходу на улицы Солитьюда. В темноте я не разглядел, повернулась она ко мне или нет, но всё же прощально помахал ей рукой. Как только она скрылась за воротами, я пробежал длинный коридор, вошёл в тесную каморку угловой башни и через узкую бойницу рассмотрел на тёмной улице свою знакомую. Она повернула вниз по улице и быстрым шагом направилась к выходу из города. В неверном свете факелов я увидел, как из тёмного переулка выбежали трое дюжих бойцов и набросились на девушку. Один из нападавших первым же ударом сбил её с ног, ещё двое принялись молотить беззащитное тело тяжёлыми чеканами на длинных ручках.