Я вернулся на рыночную площадь и подошел к прилавку с фруктами и овощами. Торговала ими, насколько я помнил, Карлотта Валентия, самая красивая женщина Вайтрана.

Немножко поразглядывав Карлотту, я наткнулся на хмурый взгляд и подмигнул женщине.

— Чего уставился? — не выдержала та.

— Любуюсь, — ответил я.

— Не любуйся, все равно ничего не обломится, — отрезала женщина. — Мне сейчас не до любовных шашней, дочку воспитывать надо.

— А что, пристают мужики, небось? — поинтересовался я.

— Не то слово, — вздохнула Карлотта. — Особенно бард Микаэль надоел. Уж сколько его просила меня в покое оставить — ни в какую.

— С бардом я поговорю, — пообещал я. — А ты мне скидочку сделай в случае успеха.

— Если отвадишь от меня нашего певца, сделаю лучшую скидку во всем Вайтране, — заверила Валентия.

Ну, что ж… Назвался груздем, иди в «Гарцующую кобылу»…

Я зашел в таверну и остановился на пороге, ища взглядом Микаэля. Вайтрановский «Басков» сидел на скамейке возле очага и тихонечко бренчал на лютне.

— Привет представителям местной эстрады! — произнес я, плюхаясь рядом с бардом. Тот с непониманием уставился на меня.

— Ну, что, звезда шоу-бизнеса? — и я подмигнул Микаэлю. — Пытаешься завоевать первую красавицу Вайтрана?

— А тебе какое дело? — ощерился тот.

— Да достал ты ее до печенок, — вежливо объяснил я. — Будь добр, перестань таскаться за Карлоттой.

— А то что? — прищурился бард.

— Ебало разобью, — ответил я.

— Ты? Мне? — и певец расхохотался.

А я заметил, что к нашему разговору прислушиваются посетители таверны и мысленно чертыхнулся. Только свидетелей мне тут не хватало!

— А ну-ка, мужик, набей ему морду! — хлопнул меня по спине огромный норд с кружкой эля в руках.

— Вот еще — нашего Микаэля обижать, — и второй подсел к барду, обняв того за плечи. — Давай-ка, певец, наваляй этому выскочке!

Хульда довольно потерла руки и начала принимать ставки. Господи, куда я попал?

Микаэль отложил лютню в сторону и начал активно разминаться. Майк Тайсон хренов! Не хватает только атласного халата и секундантов, которые бы обмахивали его тщедушное тельце полотенцами. Я тоже был отнюдь не Геркулесом, но, по сравнению с бардом просто культурист!

Итак, придется драться, иначе потом надо мной будет ржать весь Вайтран. Даже Утгерд Несломленная выползла из своего темного угла и присоединилась к жаждущей зрелищ толпе. Ее заметили и назначили судьей.

— Значит, так, — начала Утгерд. — Драка на кулаках. Никакой магии и зелий, только руки. Кто попытается применить оружие или заклинание, будет автоматически объявлен проигравшим. Все понятно?

Мы с Микаэлем кивнули. Норды раздвинулись, и освободили для нас центр комнаты. Хульда быстро погасила очаг, чтобы никто не обжегся, свалившись в огонь, и Утгерд вышла на середину импровизированного ринга.

— На счет «три» начинаете! — объявила она. — Один, два… три!

Микаэль поднял кулачки к груди и молча двинулся на меня. Но я не собирался заниматься с наглым бардом боксом. Тем более, был шанс огрести по роже, потому что я не знал, что из себя представляет местный певец в качестве бойца.

Подпустив Микаэля поближе, я махнул ногой. Преимущество в росте у меня было приличное, поэтому изображать Алину Кабаеву не пришлось. Носок моего сапога врезался точно в пах незадачливому любителю женщин. Раздался тонкий всхлип и грохот падающего тела, а в следующую секунду таверна взревела.

— Молодец, мужик! — орали одни.

— Это не честно! — вопили другие.

Над Микаэлем склонилась Хульда, она тщетно пыталась привести барда в чувство, а на середину комнаты вышла Утгерд.

— Победа присуждается Микаэлю! — возвестила она.

— Это с какого хуя? — поинтересовался я. — У вас со зрением плохо? Может, это я сейчас валяюсь на полу в позе эмбриона? Нет? Микаэль? Тогда победа присуждается мне, и ниипет!

— Драка кулачная, — ответила Утгерд. — Во время такого поединка нельзя пользоваться…

— А вот не надо пиздить сейчас! — перебил я воительницу. — Вы сказали, что нельзя пользоваться магией, зельями и оружием. Мои ноги ничем из перечисленного не являются. Это точно такая же часть тела, как и руки, так почему бы ими не пользоваться в бою? Или нужно дополнительно оговаривать этот момент, или победа моя.

Утгерд задумалась.

— Да, ты прав, — неохотно произнесла она. — Это моя ошибка. Надо было лучше объяснять правила.

— Уважаемая Утгерд, уж вы-то, как отличный воин, должны знать, что в бою все средства хороши, — ответил я. — Я дрался с Микаэлем не из-за денег, и не со скуки, а защищая честь дамы, то есть, он был для меня не соперником, а врагом. Понимаете разницу?

— Понимаю, — мрачно ответила Утгерд и ушла за свой столик.

Меня усадили на лавку, похлопали по спине, всучили в руки кружку с нордским медом, и я с удовольствием ее осушил. Интересно, как там наш недоделанный бард? Не сильно я ему хозяйство отбил? Хотя… Это даже плюс, перестанет думать о глупостях и сосредоточится на пении, а уж голос у него какой будет!

Я допил мед и поднялся в комнатку к барду. Микаэль, скрючившись, лежал на постели и постанывал. На меня он даже не взглянул. Жалко мужика.

Адрианну я нашел в кузнице. Она ковала меч, размахивая огромным молотом. Меня женщина заметила сразу.

— Здравствуй, — произнесла Авениччи, утирая со лба пот. — С чем пожаловал? Научиться кузнечному делу решил? Или купить что надумал?

Я объяснил Адрианне, что мне нужны хорошие кожаные перчатки. Они должны быть плотными, но мягкими, большой палец на правой руке должен отстегиваться и, самое главное: на ладонях должны быть вставки, которые можно легко откинуть. Авениччи очень удивилась такому странному заказу, но я объяснил, что руки у мага в процессе колдовства должны быть голыми. Заклинания взаимодействовали с кожей, поэтому одетые перчатки будут препятствием для применения чар.

Адрианна задумалась и велела зайти после восьми вечера. Я согласно кивнул и отправился в Драконий предел. Немного поболтал с трезвым Фаренгаром, одновременно поглощая вкусное фазанье жаркое и запивая его легким элем. Потом немного почитал, и в восемь часов отправился в Вайтран.

Сначала забрал у Изольды трусы, носки и плащ, который, оказывается, уже был готов. Женщина постаралась на славу, качество было просто отменным, и я заплатил ей сто септимов за старания.

Потом дошел до кузницы, где Адрианна как раз заканчивала колдовать над моими перчатками. О, перчаточки получились что надо! Мягкие, они сидели на руке, словно вторая кожа, большой палец обеих рук освобождался легким движением, но, тем не менее, сам «напальчник» сидел крепко и не слетал в самый неожиданный момент. Ну, и вставки на ладонях. Они крепились посредством странного материала, чем-то похожего на наши липучки, откидывались к пальцам и закреплялись там, оставляя кожу ладоней открытой. Взяла Авениччи за это произведение «кузнечного искусства» целых триста септимов, но перчатки того стоили, и я ни капельки не пожалел о потраченных деньгах.

Заглянул в «Пьяный охотник», пожелал Дженассе спокойной ночи и напомнил о том, что выходим мы завтра в семь часов.

Вернулся в Драконий предел, нашел управителя и попросил разбудить меня в шесть утра. Будильник в Скайриме еще не изобрели, а жаль…