До Солитьюда мы добрались без всяких приключений. Солнце еще не успело миновать зенит, а Бьорлам уже устраивал Амулета на постой в солитьюдских конюшнях. Местная детвора облепила наш фургон, и норду пришлось отгонять чересчур любопытных ребятишек. Один из них, видимо, предводитель и зачинщик всевозможных шалостей, недовольно нахмурился и что-то пробормотал. Сомневаюсь, что это было пожелание хорошего дня. Я подозвал пацана и внимательно посмотрел на него.

— Как тебя зовут?
— Кнут, — с вызовом ответил юный норд.

— А что, Кнут, подзаработать хочешь? — улыбнулся я.

Глаза мальчишки загорелись. Конечно, кто же в его возрасте откажется от карманных денег? И тут я услышал тихий шорох, доносящийся из ближайших кустов. Сдается мне, не один Кнут хочет подзаработать.

— И ты тоже иди сюда, дел всем хватит, — я поманил притаившегося в засаде пацана. Тот неохотно вылез из своего убежища и с опаской подошел ко мне.

Кнут бросил на новоприбывшего презрительный взгляд, громко фыркнул и отвернулся. Ого, а тут, очевидно, борьба за власть! Или я чего-то не понимаю?

Второй мальчишка был чумазым и худым бретонцем, его одежонка явно знавала лучшие времена, а во взгляде странным образом смешались страх и… надежда.

— А ты кто такой? — спросил я у чумазого.

— Блез, господин маг, — ответил паренек. Так-так, а пацан-то смышленый.

— Давай без титулов, — поморщился я. — Зови Владом, хорошо?

Мальчишка что-то пробурчал, по всей видимости, соглашаясь с моим предложением.

— Ты тоже хочешь подзаработать? — хихикнула подошедшая Дженасса.

Блез смущенно кивнул. А вот Кнут меня неприятно удивил. Он выставил вперед правую ногу, забавно оттопырил нижнюю губу и отчеканил:

— Я с этим оборвышем работать не буду! Или он, или я! Только имейте в виду, что он один, а со мной все мальчишки Солитьюда и доков.

— Ух ты! — восхитилась наемница. — Он еще и условия ставит, засранец.

Блез сразу как-то поник, развернулся и побрел прочь. Внутри меня поднялась какая-то волна, в которой причудливо переплелись желание обнять и защитить маленького бретонца и неудержимая тяга дать Кнуту увесистого подзатыльника. Тоже мне, хозяин Солитьюда!

— Стоять! — Дженасса, уже успевшая хорошо изучить своего горе-работодателя, аккуратно взяла Блеза за плечо. Тот почему-то сжался, и желание дать Кнуту подзатыльник переросло в другое: спалить эту ебучую ферму ко всем чертям вместе с родителями парнишки.

— Держи, — подошедшая Лидия уже протягивала мальчугану оставшиеся слойки. Тот недоверчиво посмотрел на нордку, но угощение взял, тихонечко пробормотав слова благодарности.

— Так, стойте здесь, — велел я и направился к Кнуту, на ходу доставая из кошеля несколько монеток. — Значит так. Бери своих солитьюдских пацанов и дуйте к фургону. Его нужно помыть внутри и снаружи, шкуры вытряхнуть, пыль протереть. И даже не думайте соваться в сундуки. Во-первых, за вами будет следить вон тот здоровенный дядька, — я кивнул на Бьорлама, который стоял в некотором отдалении от нас, прислонившись к дереву и скрестив руки на груди, — а, во-вторых, все ящики зачарованы. Ты же не хочешь заживо сгореть, правда? — мальчишка испуганно замотал головой. — Потом мы уйдем в город, а ты проследи, пожалуйста, за нашим псом, хорошо? — и я протянул юному норду еще несколько монеток. — Вернемся — заберем, — только тут Кнут увидел сидящего на руках Дженассы Бармалея и сразу же расплылся в улыбке. Вот и отлично, одну ходячую проблему пристроили. Теперь нужно разобраться со второй.

Лидия, между тем, уже вовсю кормила Блеза. Слойки тот умял с какой-то непостижимой для такого тщедушного тельца скоростью, и теперь в ход пошло холодное мясо с хлебом и сыром. Я хмыкнул, подошел к пареньку и уселся перед ним на пожелтевшую осеннюю траву, не забыв предварительно подстелить плащ.

— Рассказывай.

— Что рассказывать? — чуть не подавился мальчишка.

— Рассказывай, как ты дошел до жизни такой. Тебя родители что, совсем не кормят? Вон, кожа да кости.

— Мои родители погибли, — мрачно ответил Блез. — Они воевали в Имперском легионе и напоролись на засаду. Из их отряда не выжил никто. После этого меня приютили Катла и Снилин. С тех пор я живу у них на ферме.

— Хреново, смотрю, живешь, — проворчала Дженасса.

— Тут у меня есть хотя бы крыша над головой, — заступился за своих «благодетелей» Блез.

— А кормят тебя, судя по всему, через день? — спросил я. — Чтобы только ноги таскал?

Мальчишка промолчал, и я понял, что попал в точку.

— Пойду-ка я с ними поговорю, — заявила Лидия и встала. — Объясню кое-что.

— Не надо, пожалуйста, — перепугался паренек. — Вы уедете, а мне здесь еще жить.

— Бляха-муха! — ругнулся я и посмотрел на друзей. — И что теперь делать?

— Не знаю, — с досадой сказала Лидия. — Ну не с собой же его таскать… И так оставлять тоже нельзя.

— Хоть в Вайтран вези и няньку нанимай, — хихикнула Дженасса.

— Не нужны мне никакие няньки, я взрослый и самостоятельный, — буркнул Блез и почему-то покраснел. — Сам всё умею.

— Х-м-м, — задумался я. — А вот с этого места поподробнее. Что именно умеешь?

— Ну… — смутился мальчишка. — Я могу ухаживать за скотом. Коровы, куры… Доить, чистить, кормить, яйца собирать… — Блез замолчал.

— А еще что? — улыбнулась Лидия.

— Немножечко играю на барабане и на лютне… — прошептал пацан, и его глаза почему-то наполнились слезами. — Хочу вступить в Имперский легион и потихонечку учусь драться на мечах, — закончил он перечисление своих достоинств и громко захлюпал носом. Лидия прижала мальчишку к себе и начала успокаивать, поглаживая по голове и нашептывая что-то ласковое.

— Давайте пристроим его в «Смеющуюся крысу», — предложил Бьорлам. — По крайней мере, пока. А потом заберем в Вайтран, парнишка-то вроде толковый.

— А кто за ним там присматривать будет? — резонно возразил я. — Толковый-то он толковый, но мелкий же еще совсем.

— Да он сам за кем хочешь присмотрит, — хохотнул Бьорлам, но я шутку не оценил. Оставлять пацана одного в городе… нет, не вариант.

— Попросим Изольду взять над ним шефство, — вмешалась Дженасса. — За денежку, разумеется. Да и Карлотта, думаю, не откажет, у нее дочка примерно такого же возраста, как Блез.

— Ишь чего удумали, — прогудел Бьорлам. — Пацана на воспитание бабам отдавать! Вырастет неженка…

Божечки, лучше бы возница молчал… Дженасса с Лидией так выразительно на него посмотрели, что я невольно рассмеялся. Да уж, ляпнул наш Бьор, не подумав. Похоже, воспитательная работа на тему «скайримовские женщины — самые суровые женщины Тамриэля» ему вечером обеспечена.

— Можно попросить Адрианну, — задумался я. — Во-первых, соседка, во-вторых, кузнечным ремеслом занимается. Вот и пристроит Блеза к делу. Кузнец — профессия доходная, будет денежку зарабатывать…

— Ой, денежку зарабатывать он будет, — съязвила Дженасса. — Самая доходная профессия — потрошитель драконов. Тебе напомнить, сколько септимов мы выручили с Мирмулнира и Салокнира?

Я не успел ответить на этот провокационный вопрос, потому что успокоившийся парнишка уже дергал меня за рукав мантии. В его глазах застыл восторг.

— А вы правда живого дракона видели? — спросил он и затаил дыхание в ожидании ответа.

— Видели, — кивнул я. — И не одного.

— Да ладно, это Влад прибедняется, — тут же вмешалась наемница. — Не просто видели, а дрались с ними.

— И победили? — почти прошептал Блез.

— Двоих точно победили, — подтвердила данмерка. — Знаешь, как Влад умеет молниями и фаерболами швыряться? Он не просто маг, он супер-маг!

Я с интересом уставился на Дженассу. Интересно, что это сейчас была за рекламная кампания, а? И, главное, зачем ей это? Юный бретонец смотрел на меня, как на божество, и я покраснел. Нет, всегда приятно, когда хвалят, но во всем нужно знать меру.
— Иди, собирайся, — Лидия тронула мальчугана за плечо. — Да и с… «благодетелями» твоими попрощаться надо, — процедила она.

— Бедные, — притворно вздохнула наемница. — Я чете хозяев фермы не завидую. Лидка у нас тяжела рукой и быстра на расправу…

Нордка положила руку Блезу на плечо, как бы демонстрируя, что парень находится под ее защитой, и они удалились. Я тяжело вздохнул.

— Чего приуныл? — подмигнула мне данмерка. — Доброе же дело сделали, пацаненка из этой клоаки забрали.

— Не забрали, а забираем, — поправил я наемницу. — Вдруг фермеры возмутятся? Не захотят отдавать бесплатную рабочую силу?

— Как не захотят, так и передумают, — угрожающе протянула Джен. — С такими упырями разговор короткий, как взмах клинка.

— Кстати, скажи-ка мне, а к чему сейчас были все эти дифирамбы на тему могущественного супер-мага? — вкрадчиво поинтересовался я.

— Как «к чему»? — удивилась наемница. — Дети должны уважать своих родителей. Пускай пацан гордится своим героическим папашкой.

У меня пропал дар речи. Вот это поворот!

— Ты рот-то закрой, — посоветовала Дженасса. — Все равно рано или поздно вы с Лидкой парнишку усыновите, так что лучше начать прививать чувство гордости за родителей прямо сейчас.

М-да уж… Умеет данмерка огорошить, ничего не скажешь.

— А если свои дети пойдут? — спросил я и с интересом уставился на наемницу.

— И что? — пожала плечами та. — Не прокормишь, что ли?

— Простая ты, как три рубля, — проворчал я. — Все уже за нас решила и…

— Я ждала вас раньше, — послышался за спиной голос Дельфины, и у меня сразу же испортилось настроение. — Прием как раз сегодня, но ты на него уже не успеваешь. Почему задержались?

— Меридии помогали, — буркнул я. — Доброе дело делали — Скайрим от погани некромантской очищали.

— Сейчас есть только одно главное доброе дело — избавление всего живого от Алдуина Пожирателя Мира, — наставительно произнесла Дельфина. — А если по дороге заскакивать в каждые встреченные нордские руины…

— Это я не поняла сейчас, — с деланным изумлением произнесла Дженасса, и я приготовился к шоу. — Нас чего, ругают, что ли? Объясняют, что правильно, а что нет? Куда можно ходить, а куда нельзя? — и данмерка потянулась за Сиянием Рассвета, задумчиво поглаживая клинок по рукояти. — Я вот думаю, а не испытать ли мне сей чудесный артефакт, а?

А я призадумался. Действительно, нахрена мне сдалась эта скандальная Дельфина? То ей одно не так, то другое… А потом она потребует, ни много, ни мало, убить Партурнакса! Прирезать ее сейчас по-тихому и прикопать где-нибудь в лесу. От Эсберна тоже толку мало, где находится Небесная Гавань я помню и так, тем более, что войти туда может только Довакин… В жопу эти приемы, в жопу Дельфину с её «сходи туда и сделай это»! Рвануть сейчас в Вайтран, переговорить с Балгруфом на тему поимки Одавинга, потом устроить переговоры на Высоком Хротгаре… Все это можно организовать и без наглой дамы, использующей Довакина в качестве мальчика на побегушках.

А Дженасса, заметив мои душевные терзания, уже вытаскивала из ножен свои клинки… Так, стоп, нет! Пускай Дельфина живет, авось еще пригодится. Да и вообще, хочу испить довакинскую чашу до дна. Пускай все будет согласно сюжету, может быть, с небольшими поправками, но тем не менее.

— Ладно, Джен, не горячись, — примирительно сказал я. — Да, мы задержались, но нам же никто не сказал, что в Солитьюд надо ехать «вот-прям-срочно-срочно». Тем более приемы, насколько я понял, Эленвен устраивает часто… Так ведь? — я повернулся к недовольной бретонке.

— Да, — проворчала она. — Следующий будет через несколько дней, конкретную дату сообщу чуть позже.

— Ну вот, не вижу причин для волнений, — улыбнулся я. — Несколько дней — это не несколько месяцев. Все успеем, не переживай.

Дельфина покачала головой и отошла.

— Зачем ты меня остановил? — обиженно спросила Дженасса. — Убить я бы твою «подругу» не убила, но вот научить ее Родину любить не помешало бы.

— Забей, — я махнул рукой. — Вон Лидия с Блезом возвращаются.

Судя по хмурому лицу нордки, той тоже очень хотелось подраться. Мальчишка же прижимал к груди небольшой узелок с какими-то нехитрыми пожитками и нетерпеливо подпрыгивал. Видимо, предвкушал начало новой жизни.

— Все сделали? — спросил я.

— Почти, — буркнула Лидия. — Осталось только этих двух упырей прибить, и тогда все будет хорошо.

— Что-то наши дамы сегодня разбушевались, — рассмеялся Бьорлам. — Это не к добру.

— Ничего, — подмигнул я вознице. — Излишняя воинственность хорошо лечится доброй выпивкой и отличной баней. Так что не будем терять времени.

И мы, недолго думая, зашагали по направлению к воротам, ведущим в Солитьюд…

По дороге к городу я решил немного освежить память, а заодно рассказать своим спутникам все, что знаю о Солитьюде.

— Солитьюд — столица владения Хаафингар и всей провинции Скайрим, — вещал я, ощущая себя на уроке географии. — Именно здесь находится резиденция верховного короля. Солитьюд располагается на восточном побережье полуострова, на мысе в устье реки Карт, впадающей в море Призраков. Он стоит на возвышающейся над устьем большой каменной арке и окружен пиками хаафингарского хребта…

— Ты нам про сам город давай, — перебила меня Дженасса. — Какие лавки и таверны, есть ли нормальные кузнецы… Какая разница, где Солитьюд расположен, в устье, или на мысе?

— А мне интересно, — тихо произнесла Лидия. Х-м-м… Правду сказала, или так, из вежливости, рассказчика поддержать?

Но я абсолютно не обиделся на бесцеремонную данмерку. Наверняка со стороны география Солитьюда воспринимается жутко занудно. Хотя… Пусть товарищи спасибо скажут, что я им лекцию по патологической анатомии не начал читать — уже удавились бы давно.

— Попрошу не перебивать экскурсовода, — сказал я и скорчил зверскую физиономию. — Перебивающий останется без ужина.

Дженасса недоверчиво хмыкнула.

— Итак, — продолжил я и заложил руки за спину — ни дать, ни взять профессор, читающий лекцию студентам. — Сейчас мы с вами пройдем через Небесную башню, которая является первым рубежом обороны города. Затем проследуем через Шквальные ворота — второй рубеж. Ну, а третьим рубежом обороны Солитьюда являются Грозовые ворота, хорошо укрепленные и массивные. Короче, враги не пройдут! Сразу за ними начинается Колодезный район — главный торговый центр города.

— Вот, с этого места поподробнее, — обрадовалась наемница.

— Да сколько можно перебивать! — возмутился я. — Дойдем мы и до рынка, и до магазинчиков, потерпи немного.

Наемница что-то обиженно проворчала и демонстративно отвернулась.

— Первое, что бросается в глаза — Имперская башня, которая являлась пристанищем для королей Хаафингара еще до возведения Синего дворца. Теперь же она служит гостевыми покоями для императоров во время посещения ими города. Далее мы увидим склон, ведущий к Мрачному замку. Это фортификационное сооружение с массивными стенами является штаб-квартирой Имперского легиона. Во дворе Мрачного замка располагается Храм Богов. Одной из главных достопримечательностей Солитьюда является коллегия Бардов — школа, в которой проходят обучение странствующие воины-музыканты, поэты и писатели. Правит городом ярл Элисиф Прекрасная, вдова верховного короля Торуга, убитого Ульфриком Буревестником, а её резиденцией является Синий дворец. Верхняя часть северно-восточного крыла отдана под покои ярла и придворных, под ними обитает прислуга. Юго-западное крыло дворца уже давно пришло в упадок. Оно названо в честь знаменитого короля Пелагия Безумного, чей призрак, по легендам, до сих пор скитается по пустынным и заброшенным коридорам.

Как вы думаете, что мы увидели, как только вошли в город? Правильно, казнь Роггвира! Вот интересно, а если бы мы приехали в Солитьюд не сегодня, а пару месяцев спустя? Роггвир сидел бы в тюрьме и ожидал, пока мое довакинское величество соизволит приехать на торжественную процедуру отделения головы от тела? Да хрен его знает, если честно. Сдается мне, что это просто совпадение, хотя уж больно подозрительное.

Народу на площади собралось немало, люди стояли небольшими кучками и тихо переговаривались.

— Сварри! — воскликнул Блез и дернулся было к девчушке, его ровеснице, но я удержал паренька, схватив его за руку.

— Не ходи к ней сейчас, не нужно, — тихо сказал я на ухо мальчугану. — Сегодня казнят дядю Сварри, и ей сейчас не до тебя, уж поверь.

— Роггвира? — не поверил Блез. В его широко распахнутых глазах застыло удивление.

— Роггвира, — кивнул я.

— Нечего мальчику вообще на такое смотреть, — мрачно произнесла Лидия. — К чему все эти публичные казни?

— А что он натворил-то? — полюбопытствовала Дженасса.

— Да ничего особенного, — я пожал плечами. — Всего-навсего отпустил убийцу верховного короля Скайрима, будучи при этом на посту.

— А поподробнее? — почему-то напряглась Лидия.

— Ну, вкратце дело было так, — начал я. — После смерти Истлода, который правил Скайримом почти двадцать пять лет, совет избрал верховным королем его сына Торуга. Во время обсуждения Ульфрик высказывал мысль о том, что Скайрим должен стать независимым, и его речи вызвали у Торуга уважение. Позже Ульфрик попросил короля об аудиенции в Солитьюде, и Торуг согласился. Он думал, что ярл Виндхельма выскажет свои соображения по поводу освобождения от власти Империи и готовился его выслушать. Буревестник же пришел, чтобы вызвать короля на бой…

— Есть такая традиция, — подтвердил Бьорлам. — Она очень давняя и досталась нам от наших предков.

— Ну вот, — продолжил я. — После того, как вызов был принят, что-то изменить стало уже невозможно. Ульфрик убил Торуга, а Роггвир, будучи на посту у главных ворот, открыл их для Буревестника и поспособствовал бегству ярла Виндхельма.

— Что-то я не пойму, — нахмурилась Лидия. — Убил в честном поединке, разве нет? Какие могут быть претензии к Ульфрику? — и нордка посмотрела на меня, явно ожидая ответа.

— Не знаю, Лид, — я пожал плечами. — Это ваши традиции, вам с ними и разбираться, только мне непонятно вот что: почему Буревестник, так радеющий за независимость Скайрима, не вызвал на поединок Истлода, отца Торуга? Чего он тянул, простите, кота за муда? Или с молодым и неопытным было проще, чем со старым воякой?

— Это спорный вопрос, — вмешался Бьорлам. — Я, например, не знаю реальной силы Истлода. Да и с Торугом знаком не был…

— Да это так, размышления вслух, — я махнул рукой. — А вот то, что во время поединка Ульфрик использовал Ту’ум… Хочешь, я тебя еще разок приложу Безжалостной силой, а?

— Спасибо, — вздрогнул возница. — Мне одного полета хватило.

— Вот видишь, — улыбнулся я. — Ту’ум полностью нивелирует нашу с тобой разницу в габаритах, воинском искусстве и прочей дребедени. Я тебя криком оглушу, а потом спокойно подойду и прирежу, пока ты будешь соображать, что к чему. И вот это будет крайне неспортивно. Я понимаю, что в бою все средства хороши, но так то в бою. А тут поединок. Тут уже от честной дуэли мало что остается. Но это мое мнение, которое я оставлю при себе. Скайрим — родина нордов, так что решать вам.

— Х-м-м, — протянула Лидия. — С одной стороны, вроде, все честно. Вызов, поединок… Все, как завещали нам наши предки. А с другой стороны Ту’ум… — девушка посмотрела на меня и зябко повела плечами. — Видела я этот ваш Ту’ум в деле, даже на себе испытала. Не приведи Талос такого счастья!

— Я же случайно, — виновато пробурчал я. — И потом, все быстро зажило… Так что судите сами, кто тут прав, а кто виноват.

— Ну в жопу эту вашу политику, — проворчала Дженасса. — Пойдемте лучше в таверну, погреемся, перекусим…

В это время на площади послышались крики горожан: «Долой!», «Руби ему голову!», «Предатель!», а потом раздался напряженный голос Алдиса, капитана городской стражи, который являлся распорядителем казни:

— Роггвир! Ты помог Ульфрику Буревестнику бежать из города после убийства верховного короля Торуга. Открыв для Ульфрика ворота, ты предал народ Солитьюда!

— Не было никакого убийства! Ульфрик бросил вызов Торугу! Он победил короля в честном бою! — воскликнул Роггвир.

Я хмыкнул, но комментировать не стал.

— Врешь! — выкрикнул кто-то из толпы.

— Такова наша традиция! Таков древний обычай Скайрима и всех нордов! — заревел Роггвир.

Из толпы вновь послышались крики.

— Стража! Приготовить осужденного! — заторопился Алдис.

— Обойдусь без помощи, — гордо произнес приговоренный.

— Хорошо, Роггвир. Склони голову.

Лидия схватила Блеза за плечи и резко развернула на сто восемьдесят градусов. Правильно, нечего ребенку на такое смотреть. Подрастет, и так навидается всяких ужасов, а пока пускай будет нормальным пацаном, которого не водят на публичные казни и не втягивают в политические споры.

Я, если честно, тоже отвернулся. Такие сцены хорошо смотрятся по телевизоу или на мониторах компьютеров, а в жизни… Не думаю, что это приятное зрелище. Раздался шепот Роггвира: «Сегодня… я иду в Совнгард», потом тихий, еле улавливаемый ухом свист лезвия, рассекающего воздух, и глухой стук, с которым отрубленная голова прокатилась по помосту. Толпа издала звук, похожий на одновременное: «А-ах!», и казнь закончилась.