Спать действительно хотелось. А интересно, он добровольно пришел, или его Барти пинками пригнал? Хотя… ему действительно хотелось объясниться. А Эванс жалко. Я-то думала, что она с открытыми глазами сделала свой выбор, прекрасно понимая перспективы магглорожденных. А тут вон оно как! Да, Дамблдор лихо все провернул. Ему был нужен сильный ребенок-маг, в тело которого он мог вселиться. К тому же Поттеры были законными владельцами легендарной мантии-невидимки. А такие артефакты слушаются только законных владельцев. Ставки были высоки. Старших Поттеров удалось устранить с помощью «драконьей оспы», Джеймс ел у старика с рук. Лили должна была зачать и выносить вожделенное тело. Дамблдор вполне мог просто запудрить ей мозги. А он еще и деньги с Джеймса взял. Ничем не побрезговал.

Блэка хотелось убивать долго и мучительно. Хотя и глупо ожидать от такого типа нормального отношения. Он мог искренне считал, что Эванс стоит проучить за то, что она столько времени отталкивала его друга. Что бы там ни говорили, а магглокровку он ровней не считал. Это декларациями не изменишь, это уже на подкорке записано. По его мнению, Лили сказочно повезло, что на нее обратил внимание такой парень, как Джеймс. Но это дело прошлое. А вот что касается меня… Да, тут, скорее всего, дело в Снейпе. Ненавистному слизеринцу не должна была достаться юная богатая невеста из старинного Рода. Тем более, когда хватает нищих, которые так нуждаются в деньгах. Похоже, что рыжих надо будет изводить под корень. Интересно, Джинни еще считается «невестой Поттера»? Вот будет номер.

Я расчесала волосы, переоделась в ночнушку и вытянулась под одеялом. А завтра, наверное, еще и с дедом разговор будет.

Дед бросил на меня несколько обеспокоенных взглядов во время завтрака, но с разговорами не навязывался. Мэгги умотала в Мунго. Барти занялся своими исследованиями. А я вернулась к себе, чтобы помедитировать над свитками с шумерскими записями. И это было лучшее, что я могла сделать. Очистка сознания и концентрация здорово помогали избавиться от надоедливых мыслей. И это было по-настоящему интересно.

— Барти, — начала я, вваливаясь в гостиную перед обедом, — это нечестно!

— Что нечестно? — удивился он. — Не пугай гостей, пожалуйста.

Гости? Я огляделась и увидела смущенно улыбающегося Невилла.

— Привет, Нев! Рада тебя видеть! Пообедаешь с нами?

— С удовольствием, Гермиона! Здравствуйте, профессор.

— Так что нечестно? — переспросил Барти.

Я помахала зажатыми в руке свитками.

— Здесь два языка. У меня чуть мозги не вскипели. Шумерский и аккадский.

— Извини, малышка, — повинился Барти, — не подумал. Тяжело было?

— А ты как думаешь! Зато вышло два образа растений. Одно — кустарник, второе — что-то стелящееся с мелкими цветочками.

Невилл сделал стойку.

— Можешь нарисовать? Или показать в думосбросе? Интересно же!

— Это, скорее всего, дикие растения, — сказала я, — и растут … сейчас это территория Ирака, насколько я понимаю.

— У дяди Элджи там связи, — кивнул Невилл, — он в куче мест бывал.

Так что мы сперва приказали Дилли принести думосброс, и я перелила туда воспоминания о появившихся во время медитации картинках.

— Seidlitzia rosmarinus и Tribulus arabicus, — сказал Невилл, — это очень распространенные растения. Думаю, что их легко достать. Разве что… Если это такая древность, то могла быть какая-то магическая разновидность. Это лучше действительно у дяди Элджи спросить, он как раз статью на эту тему писать собирался.

— Обязательно спросите, мистер Лонгботтом, — подал голос Северус, который сразу же записал названия растений. — Свитки должны содержать лекарственные зелья. Это может быть очень интересно и познавательно.

Вернувшийся к обеду дед с неодобрением покачал головой.

— Сын, ты должен быть более внимательным, — сказал он, — это очень тяжело. Два языка, да еще и древние. Совершенно ни к чему так напрягаться.

— Ой, — сказал Невилл, — а я пришел Гермиону и Мэгги на день рождения пригласить. Вот приглашения.

— Это я с порога начала возмущаться, — смущенно улыбнулась я.

— Да ты что! Это же так интересно.

За обедом разговор шел о планах на жизнь. Невилл хотел расширить семейные теплицы. И его живо заинтересовала возможность как можно ближе воссоздать условия для растений, которые много теряли при окультуривании.

— Новые лекарства? — заинтересовалась Мэгги. — То есть, совсем древние? Как интересно! Целитель Сметвик сегодня сказал, что у него тоже есть какой-то очень старый свиток. И он не очень уверен, правильно ли перевели его содержание. Просил меня спросить, не посмотрит ли Гермиона.

— Посмотрю, — ответила я, — пусть приносит.

— Я ему скажу, — Мэгги энергично закивала.

Дед выглядел немного задумчивым. После того, как Невилл отправился восвояси, он собрал всех в гостиной.

— Со мной встречался мистер Джонс, — сказал дед, — он сегодня собирается к нам. Речь пойдет о подарке сэра Фрэнсиса. Гермиона, я думаю, что это и есть та вещь, из-за которой к тебе сейчас проявлен такой интерес.

— Они собираются его мне вернуть? — спросила я.

— Я не удивлюсь, если окажется, что ты можешь его призвать в любой момент, — усмехнулся Барти, — я слышал кое-что о похожих артефактах.

— Ого! — я о таком пока не слышала.

Северус покачал головой.

— Это может быть опасно. Раз уж Дикая Охота сумела пробить тысячелетнюю защиту Хогвартса, значит, ее возможности куда значительнее тех, что описаны в легендах. Я не удивлюсь, если вас попросят ее вызывать. Все-таки она нужна. Но кое-кто может видеть в ней оружие.

Тут больше беспокоит, почему старый хрен уверен, что у него все получится. Сейчас он не мог шантажировать нашу семью угрозой раскрытия Барти. Что же готовилось для меня? «Империо»? Не удивлюсь, если барабан не откликнется на призыв одурманенного или зачарованного хозяина. Или весь дурман слетит при первом же ударе по натянутой коже. Недаром же во многих сказках именно музыкальные инструменты избавляют от чар, пробуждают. Меня хотят заставить дать какой-нибудь Обет? Но часть отката за неисполнения клятвы мог взять на себя Глава Рода. Так дед помогал Барти. И на Северуса все это давит уже намного меньше. Значит, меня должны были полностью вывести из Рода. Но это же… Даже целиком введенные в Род жены полностью связей со своей семьей не рвали. Значит, меня надо сделать Предательницей Крови? Но как? Брак с Уизли? Или что-то еще?

Мне стало страшно. Может быть, получить власть над барабаном можно после моей смерти? Не простой, а ритуальной, ведь сэр Фрэнсис владел барабаном и после гибели. Кошмар! Варианты один страшнее другого, даже от мыслей мурашки!

Хорошо, что Джонс явился довольно-таки оперативно и с ходу предложил мне призвать барабан. Интересно, как он себе это представляет? Надо громко кричать что-то вроде: «Барабанчик! Иди к мамочке!»? Я сосредоточилась и мысленно четко приказала барабану появиться. Что он и проделал, сопроводив свое явление яркой вспышкой, грохотом и облаком пыли.

— Пока не отработано, — пробурчал мистер Джонс, очищая свою мантию. — Возможно, потом все это будет не так эффектно. В любом случае, главное, что появился. Мисс Крауч, вы ведь не откажетесь раз в год облетать британские острова с Дикой Охотой? Вам все будут чрезвычайно признательны. Мы провели исследования. После вашего первого полета упокоилось несколько зловредных призраков, Глава Рода МакДональд сумел войти в комнату, которую зачаровал еще его прадед, а там хранилось большинство семейных артефактов. И появились зеленые ростки у знаменитого дуба в Шервудском лесу.

— Минуточку, — сказал дед, — а почему про МакДональдов я узнаю от вас?

— А, — мистер Джонс махнул рукой, — думаю, что на Лугнасад его смогут оторвать от фамильных ценностей. Леди МакДональд в ужасе, она хотела даже лично нанести вам визит с ритуальными подарками. А вот сам лорд пока в почти невменяемом состоянии.

— Тогда понятно, — кивнул дед, — дело ведь не в подарках, как вы понимаете.

— Конечно, конечно. Мисс Крауч, вам назначат сопровождающих. Охранника и штурмана.

— Я бы предпочел сам сопровождать свою невесту, — тут же сказал Северус, — я не доверяю чужим людям. Многие волшебники забыли старые традиции. Честно говоря, я не удивлюсь, если в Дикой Охоте кто-нибудь увидит всего лишь оружие или средство укрепить свою власть и авторитет. Летать над Англией мне приходилось, так что и с обязанностями штурмана я справлюсь.

— Да, так будет лучше всего, — тут же согласилась я.

— Как скажете, — не стал спорить мистер Джонс.

— Послушайте, — подключился к разговору Барти, — а какие-нибудь материалы про этот барабан сохранились? Речь идет о моей дочери. Вдруг ее захотят подчинить. Или заставить передать барабан кому-нибудь, для кого он именно что оружие. Мне бы этого не хотелось.

— Упоминаний о барабане Дрейка не так много, — развел руками мистер Джонс, — сами понимаете, иначе его не хранили бы в музее. Да еще открытом для магглов. Я скопировал для вас свитки с записями. Главное, что его нельзя просто так передать. Именно из-за того, что это Дар, от которого невозможно отказаться. Дрейк оставался его владельцем даже после смерти. Насколько я понял, подчинить мисс Крауч невозможно. Ей достаточно ударить в барабан, чтобы все чары спали. Такие артефакты не терпят давления и принуждения.

— Надо это в газете напечатать, — тихо сказала Мэгги, — а то найдутся любители.

— Тогда меня могут попытаться убить, — сказала я.

Мистер Джонс вздохнул.

— Охрана будет усилена. От имени Отдела Тайн могу сказать, что мы заинтересованы, чтобы барабан принадлежал нынешней владелице. Вы все люди разумные, к мировому господству не стремитесь. Артефакты изучать позволяете. Возможную опасность понимаете. Что может натворить кто-нибудь другой, страшно даже представить. Насчет компенсации за потраченное время можете не волноваться, вам причитается хорошее вознаграждение. Так же вы получите любую информацию, какая может понадобиться. Ну и особый статус, разумеется. На этот счет сейчас ведутся переговоры.

Дед кивнул. Как все-таки хорошо, что меня не пытаются припахать за бесплатно. А про барабан я у сэра Фрэнсиса спрошу. Темнит что-то пират. Наверняка у артефакта еще всяких функций хватает.

Сэр Фрэнсис был не прочь поболтать.

— Я знаю только, что в случае смертельной опасности для нашей страны можно позвать на помощь всех, кто когда-либо сражался за Англию.

— Армия мертвецов? — недоверчиво спросила я. — Или призраков?

— Понятия не имею, — ответил сэр Фрэнсис, — мне не понадобилось.

— Я читала, что перед двумя мировыми войнами слышали бой этого барабана, — сказала я.

— Было дело, — вздохнул Дрейк, — но я тут ничем помочь не мог. Эти ребята были магглами. Им я передать бы не смог. Я и заговорить-то с ними не мог.

Понятно, что ничего не понятно. Но если считать явление Волдеморды и возможный террор смертельной опасностью для Англии, то и это свойство может пригодиться. А опасность велика — слишком много волшебников может погибнуть, а нас и так мало. Смерть же старых Родов приведет к угасанию Мест Силы. А без Мест Силы страна становится беззащитной и открытой для чужаков. В этом случае действительно можно призвать на помощь всех павших в битвах воинов. Вот не понимаю я Дамблдора. Неужели личные амбиции стоили риска уничтожения родной страны? Я не знаю, что должно случиться в Великобритании, чтобы она перестала быть традиционным сословным обществом. Ты можешь быть гением, но лорд все равно будет выше тебя по праву рождения. Можешь поселиться в деревушке или маленьком городке и прожить там всю жизнь, но своим так и не станешь. Так может и не стоит лезть на стену, обдирая ногти и срывая обои? Больно-то только тебе. И идиотом выглядишь только ты. И людей надо принимать такими, как они есть, а не страдать прогрессорством. Я прекрасно понимаю, что многие не забыли о моем полукровном происхождении. И случись что, мне его припомнят. И что теперь? Возненавидеть за это весь мир? У меня здесь появилось много людей, к которым я по-настоящему привязалась, полюбила. Уезжать мне будет больно и страшно. А значит, нужно принимать жизнь здесь такой, как она есть. Со всеми ее плюсами и минусами. Ладно, прорвемся…

Целитель Сметвик заявился к ланчу. Похоже, что таинственный свиток его очень интересовал. Что же там такое?

— Это совершенно точно рецепт, — сказал он, — но все знакомые зельевары говорят, что это редкостная бурда. Но свиток хранился в семье моей матери очень бережно и передавался из поколения в поколение.

— Так может это и не рецепт зелья? — предположила я, вспомнив Агату Кристи.

— Как это не рецепт? — удивился Сметвик. — Тут же написано!

Барти с интересом уставился на меня.

— Что ты имеешь в виду?

— Представьте себе, что необходимо сохранить какую-то информацию, — начала я. — Ну, не знаю — координаты клада, важный секрет, ритуал какой-нибудь. И совершенно не хочется, чтобы до этой информации кто-нибудь добрался. Можно спрятать описание в каком-нибудь тайнике. А можно придать ему вид чего-нибудь совершенно невинного. Заметки о зелье от расстройства желудка, кулинарный рецепт, черновик какой-нибудь. Конечно, есть риск, что такой листок просто выбросят. Но можно что-нибудь придумать, мол, память о любимой прабабушке.

Снейп внимательно слушал.

— Подождите, — сказал он, — я что-то такое слышал. Или читал.

— У магглов распространены детективные романы, — пожала плечами я, — видимо, их вы и читали. Но если это шифр, то вам, целитель, к моему отцу.

Дед удивленно покачал головой. У Мэгги загорелись глаза, она обожала всякие загадки.

— А я в одной книге видела странные пометки на полях, — сказала она, — тоже может быть шифр?

— Иногда тот, кто делает записи для себя, их не шифрует, — ответил ей Северус, — просто пишет так, чтобы было понятно самому.

— И это тоже посмотрю, — улыбнулся Барти, — но начну со свитка уважаемого целителя. Но Гермионе тоже стоит просмотреть записи. Они на каком языке?

— На старо-английском, — ответил Сметвик.

— Теоретически, туда могли попасть слова и выражения из валлийского или корнского языков, — заметила я, — но их бы легко определили.

— Так, за работу! — хищно улыбнулся Барти и склонился над свитком.

И все занялись своими делами, чтобы не мешать ему. А я ухватила свои шумерско-аккадские свитки и отправилась в парк. Приказала Дилли принести ковер-самолет и большое блюдо с фруктами и отправилась в медленный ленивый полет на высоте примерно шести с половиной футов над травой. И не заметила, как задремала.