#фанфик_в_блог #сказки_desaparecido
И мой сурок со мною (сказка ко Дню Сурка)

Опять то же самое, каждый день одно и то же: он открывает тяжёлую крышку пианино, ставит потрёпанный нотный альбом и разбирает эту трудную пьесу Бетховена. И мама, и учительница в хор говорят, что пьеса лёгкая, но он им не верит. Если бы она была лёгкой, он бы давно её запомнил!

Во-первых, в ней есть басовый ключ, а он сам по себе уже трудный. Вот почему сделали так, что одна и та же нота в скрипичном ключе пишется на одной линейке, а в басовом на другой? Можно же запутаться.

Юрка и путался. Учительница ругалась — думала, что он нарочно путает ноты, назло ей. А он просто не мог запомнить. Да и вообще пианино — ужасно трудный инструмент. Вот как нажать на две клавиши «ре» одновременно, если тебе едва исполнилось восемь лет и ручонка у тебя совсем маленькая? Ну не дотягивались у него пальцы, не хватало руки на целую октаву!

А у этой пьесы ведь ещё и слова есть. Юрка их сам выучил, его никто не заставлял. Вдруг он когда-нибудь запомнит наконец эту пьесу? Тогда можно будет спеть, играя на пианино, и представить себя настоящим мальчиком с сурком.

Ну вот, размечтался и опять сбился со счёта. Счёт Юрка больше всего не любил в музыке, но без счёта получалась не игра, а белиберда. «Раз-и, два-и…» — мысленно отсчитывал он, старательно нажимая на клавиши. Вот ведь досада: воскресенье, а надо учить урок. Другие дети на улице бегают, а он за пианино сидит. Сейчас мама придёт из магазина и проверит, как он запомнил. И опять будет ворчать… Юрка вздохнул и начал сначала.

Вдруг сзади что-то свистнуло. Юрка обернулся и увидел светло-рыжего зверька без ушей, толстого и размером с кошку, сидящего на ковре.

— Привет, — сказал зверёк. — Меня зовут Тишка. А тебя?

— Юра, — удивлённо ответил мальчик. — А ты кто?

— Сурок, кто же ещё. Ведь сегодня День Сурка. В этот день сурки появляются где угодно.

— Ничего себе! — Юрка слез с неудобного трёхногого стула и сел на ковёр перед зверьком, чтобы погладить и рассмотреть его. Уши у сурка всё-таки были, но очень маленькие, почти незаметные, а шерсть оказалась гладкая и жёсткая. Как у щенка.

— А ещё это день, когда можно изменить свою жизнь, — продолжал говорящий зверёк.

— Ого. Я бы свою изменил. А то каждый день учу, учу ноты, а ничего не запоминаю.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Тишка. — Тут всё просто. Скрипичный ключ ты хорошо выучил, а басовый — так себе. Вот и путаешься. Тебе надо не пьесу учить, а басовый ключ. Когда выучишь как следует — будешь с листа играть.

— Пианино — самый трудный инструмент на свете, — сказал Юрка.

— Да уж, на шарманке легче играть, — хмыкнул сурок. — Знай себе, крути да крути.

— Вот бы на шарманке хоть разок поиграть…

— Да не вопрос! — и Тишка начал бегать вокруг мальчика кругами.

Внезапно комната завертелась, а пианино стало уменьшаться и превратилось в небольшой деревянный яшик с широким ремнём и крутилкой. Послышались незнакомые голоса, стало светлее, и мальчик обнаружил, что они с сурком стоят посреди старинной деревенской улицы. А может, не деревенской, а городской — кто его разберёт, это средневековье. Дома были каменные, с маленькими окнами и очень древние.

Юрка немножко испугался. Ещё бы: всё стало другим! Вокруг него и сурка уже начала собираться толпа странно одетых людей: женщины были в длинных платьях и чепчиках, а мужчины вообще не понять в чём: какие-то камзолы, ботфорты, широченные штаны, шляпы с перьями. И сам Юрка был одет в какие-то средневековые лохмотья.

— Савояр пришёл, сейчас музыка будет! — закричали странные люди.

— Кто такой савояр? — шёпотом спросил Юрка у сурка.

— Ты, кто же ещё! Быстро надевай шарманку и крути.

Юрка поднял ящик — тот оказался не очень-то лёгким! — повесил себе через плечо и послушно крутанул ручку. И заиграла музыка! Та самая пьеса, которую он безуспешно учил несколько месяцев, но звучала она по-другому. Это была самая необычная музыка, которую он слышал когда-либо. Учёба в музыкалке не прошла даром, и Юрка сразу ухватил нужный темп. Публика умолкла и внимательно слушала.

Заканчивался первый куплет. Юрка подумал: а что, если спеть эту песню? Голос у него вроде неплохой, слух есть. Стихи он помнит. Почему бы нет? За игрой следить не надо, шарманка сама играет. Вот начинается второй куплет… И, преодолевая неуверенность, мальчик запел:

— По разным странам я бродил,
И мой сурок со мною,
И сыт всегда везде я был,
И мой сурок со мною.



Одна дама в пышном платье смахнула слезу. А Юрка пел и пел, подстроившись под шарманку, и неуверенность как-то сама собой пропала. Тишка тоже участвовал в концерте: танцевал. Точнее, просто крутился, но для сурка это был верх артистизма. Собравшиеся дети глазели на зверька, как на диковину.

А взрослые смотрели на Юрку. Некоторые даже пытались подпевать. Он старался изо всех сил и чувствовал, что зрителям очень нравится номер. Слёзы смахивали уже три дамы. Последний куплет мальчик нарочно повторил дважды, чтобы песня тянулась подольше. Но вот она закончилась, певец отпустил ручку шарманки и, как водится, снял шляпу и перевернул её, протягивая к публике. Юрка знал, что именно так делают уличные артисты. А ещё он знал, что артист обязан всегда улыбаться, даже если песня была грустная, и улыбнулся. Посыпались монетки.

Но тут сурок снова забегал вокруг него — на этот раз в другую сторону, и шарманка тут же начала расти. Юрка еле успел поставить её на землю. Средневековый город, его жители, дома, перевёрнутая шляпа с монетками — всё это начало таять в воздухе, и Юрка быстро схватил в горсть заработанные деньги. Они исчезали прямо у него в руке, но одну денежку он крепко ухватил пальцами, и она так и не смогла исчезнуть.

— Тишка, смотри, у меня старинная монетка! — крикнул мальчик.

Но никто не отозвался. Юрка стоял на ковре в своей комнате, пианино находилось на своём обычном месте и ничуть не напоминало шарманку. Приключение закончилось. Но маленькая серебряная монетка с профилем какого-то неизвестного короля лежала у Юрки на ладони — значит, не приснилось! Он действительно пел песенку савояра для средневековых горожан. Жаль, конечно, что говорящий сурок Тишка тоже исчез, Юрка уже успел с ним подружиться…

Вдруг за пианино что-то зашуршало, и послышался приглушённый Тишкин голос:

— Отодвинь коробку с игрушками. Я застрял.

— Тишка! — обрадовался мальчик и отодвинул большой картонный ящик, за которым копошился сурок. — Ты останешься у меня навсегда?

— Это не получится, я же не простой сурок. Мне на работу надо. Но знаешь что? Давай-ка ты поучаствуешь в Межгалактическом конкурсе детской песни. У тебя здорово получается держать зал.

— Как это «держать зал»? — не понял Юрка.

— Ну, это значит, что ты хороший артист. Но Межгалактический конкурс — это тебе не шарманка, к нему надо получше подготовиться. Поэтому садись-ка заниматься, а через полгодика я за тобой вернусь.

— А меня мама отпустит?

— Отпустит, там недолго. Два часа всего. Зато тебя услышат зрители разных галактик! Ну, бывай, — и Тишка закружился по ковру, постепенно исчезая.

Юрка попытался ухватить его обеими руками, но куда там — сурок растворился в воздухе, как дым. Единственным, что напоминало о нём, была монетка, и Юрка положил её в особую коробочку, чтобы не потерять. Расставаться с друзьями всегда грустно. Но теперь мальчик точно знал, что мучений с музыкой больше не будет, и эту пьесу он выучит совсем скоро. И сел учить басовый ключ. Ведь надо же хорошенько подготовиться к конкурсу!