Я обожаю брать мышика на руки и гладить его, он при виде меня судорожно пытается поглубже закопаться в свои опилки. По-моему, мы идеально подходим друг другу.

В этом месяце мышику исполняется два года. За них он научился плакать, когда его гладят, распластываться по опилкам при опасности быть взятым на руки и выпрашивать еду только тогда, когда мимо него проходит средняя, потому что у остальных сердца нет.

Мыш у нас уже третий — прошлые два прожили каждый около восьми лет и умерли тихой свинячьей смертью от старости. Первый, Рыжик, был жизнерадостным и человеколюбивым, второй, Кузя — шуганым и, как теперь кажется, девочкой, Гриша же наглый.

Еду мыш ест не всю и не по-всякому. Если еда не разбросана по всему поддону, то за еду она не считается. Если еда разбросана, но случайно затоптана, то за еду она не считается. Если еда не понравилась, то она будет разбросана, затоптана, и за еду не считается. Чтобы проделать это легче, надо подлезть под миску и пихнуть её в дно башкой. Миска перевёрнута, еда рассыпана, вы великолепны, можно есть.

Миска стояла удобно, затем — удобно висела. Миску пытались привязывать с двух сторон проволокой. Миску приклеивали бумажным скотчем. Корм мышке нравится.

Но быть кабаном-следопытом ему нравится больше.

Самый первый мыш отучил нас сажать его на пол при смене подстилки, потому что, как выяснилось, он способен за минуту утечь под кухонный диван, довольно низко нависающий над полом, и перегрызть провод от роутера.

Пострадали только провод и наша нервная система.

--------------

Хотя это уже третья по счёту морская свинка, я не перестаю удивляться. Мозгов у этого зверя как у кролика, если не меньше, особенно заметно это стало с покупкой крысы.

Тем не менее, они разные, мыши. И по характеру, и по предпочтениям. Первый обожал клевер, второй — одуванчики и болгарский перец, этот трескает сельдерей за милую душу; то, что любили остальные свинки, им в лучшем случае никак.

Первый обожал людей, второй — всю жизнь боялся, третий считает нас обслугой, если вообще способен на запоминания.

-----------

А ещё он умеет кусаться. Происходит это тогда, когда я беру его на руки и глажу. Мыш, собственно, гладиться не любит.

Поэтому он сначала плачет (и я не знаю, как ещё эти жалобные поскуливания назвать), потом — стучит зубами, а после всего начинает грызть одежду.

Мыш прекрасно знает, где у человека кожа, но крайне редко кусает её. Меня вот тяпнул в шею, когда я его неудобно взял.

-------

Мыш обожает утыкаться носом в мою шею, когда я беру его на руки. Вытягивается всем телом и плотно вжимается в мою кожу носом.

По-моему, он ищет сонную артерию.

-------------

Эта жизнь жестока и безжалостна, поэтому встречать её удары надо с комфортом. Поэтому мышик, когда я беру его на руки и сажусь гладить, до того, как начать плакать, устраивается поудобнее. Не вжимается в меня в страхе, не пытается стать незаметным — вытягивается, расслабляется и начинает плакать.

Это именно плач. Поверьте, так не выражают удовольствие.

Но всех остальных он кусает тут же и усиленно начинает у них вырываться. То ли приручил меня и считает своим, то ли смирился с неизбежным.

---------

Когда мышу не хватает воды, которую он, первый из трёх мышей, пьёт, то он выпихивает поилку мордой из держателя на стене. Поилку начали прикручивать проволокой к кольцу. Мыш научился проволоку отгибать.

Эта война длится вечно.

----------------

Мыш искренне интересуется крысом, клетка которого стоит вплотную к его. Крыс бьёт его лапами по морде, пытаясь прогнать.

Мыш не прогоняется и, судя по издаваемым звукам, считает это игрой. Мыш попискивает от радости. Мыш бежит круг по подставке и снова тыкается поднятой мордой в клетку крыса.

Крыс в ярости.

----------

Мышей можно дрессировать, даже таких жирных и тупых. Маугли вырастили волки, Никки Гринвич — поломанный компьютер, а нашего Гришу вырастила первая крыса.

Первая крыса часто умывалась лапами. Гриша тоже пытается.

Надо ли говорить, что попытки Гриши вымыть толстую морду коротенькими передними лапками и не упасть при этом на свой жирный зад неизменно приводят в восторг всю семью?

----------

Мышу пофиг на всё. Мыш достиг просветления. Его расслабленное удобное лежание в виде коврика не может прервать ни громкая ссора мелких над ним, ни вопли стоящего прямо рядом телевизора, ни тиканье висящих всего в полуметре вверху маятниковых часов. Мыш лежит, прикрыв глаза, иногда ёрзает, распихивая чёрно-рыжей жопой опилки, и мечтает о чём-то сладком его мышиному сердцу.

Я не шучу.



Короче, Гриша — милый мыш, даже если он не любит гладиться. Милота мышей напрямую зависит от раскормленности их жопы. Мы постоянно шутим на тему того, что он — наше главное блюдо на новогодний стол.

Гриша примитивные шутки квазиобезьян игнорирует, но как-то настороженно.