Принц Кердик понимал, что ведет себя неправильно. Конечно же, то, что леди Этайн заболела, его искренне огорчало. Помочь ей он решительно ничем не мог, но и создавать лишних неудобств совершенно не желал. И поэтому сейчас отчаянно злился на себя. На то, что не давал ей покоя, что не смог справиться со своим любопытством. Злился — и все равно не в силах был себя остановить — с того самого мига, как услышал ее странное восклицание во сне. «А Элберет Гилтониэль!» — эти загадочные слова не были похожи ни на один из знакомых ему языков, от них веяло седой, сказочной стариной!
— Расскажите мне про Рохан, пожалуйста! — проговорил Кердик, едва сдерживая волнение. Сейчас Великолепная решительно скажет «нет», обидится, возмутится...
— Принц, я не очень много знаю про эту страну, — леди Этайн отчего-то смутилась, щеки ее сделались густо-лиловыми. — Конечно, я постараюсь вспомнить всё, что слышала от мамы. Только...
Договорить ей Кердик не дал:
— Как бы то ни было, какими бы недостойными ни остались мои предки в памяти сидов — все равно расскажите о них! Я не обижусь, даже если узнаю что-нибудь совсем постыдное. Ведь истина — важнее всего, какой бы горькой она ни была!
Леди Этайн как-то странно посмотрела на него и вдруг улыбнулась:
— Вы мне всё больше напоминаете одного моего учителя, принц Кэррадок! Но выслушайте же меня...
Однако принц опять не дослушал.
— Великолепная, очень вас прошу, расскажите мне хотя бы про короля Эомера! Мне это действительно очень важно!
Взгляд больших глаз леди Этайн стал совсем несчастным: Кердику даже показалось, что сида взмолится сейчас о пощаде. Снова мелькнула горькая мысль: «Господи, что же я творю-то! Может быть, ей сейчас из-за болезни трудно говорить!» Пряча глаза, чувствуя, как пылают щеки, принц стоял подле кровати и мучительно боролся с собой, разрываясь между угрызениями совести и сжигавшим его любопытством. Но когда он совсем было уже решился попросить извинения и уйти, сида вдруг кивнула:
— Хорошо, принц!
И начала рассказывать. О бескрайних равнинах, покрытых зеленой травой, и о пасшихся на них неисчислимых табунах лошадей. Об отважных и свободолюбивых людях, живших среди этих равнин и с раннего детства проводивших в седле больше времени, чем на земле. О раскинувшемся на высоком холме у подножья гор Эдорасе, главном городе Рохана и резиденции его королей. О самих королях — гордом Теодене и отважном Эомере. О леди Эовин, храброй племяннице короля Теодена, под видом юноши отправившейся на войну...
А Кердик слушал сиду и силился всё запомнить. А еще — ловил в ее рассказе знакомые образы, привычные имена. То и дело он перебивал Этайн, то что-нибудь переспрашивая, то просто радуясь замеченному сходству — а иногда, наоборот, ему огорчаясь.
— Брего, Теоден... — задумчиво повторял он. — По-нашему «брего» означает «принц». А «теоден» — это просто «вождь». Как странно, что такие простые имена были у великих королей Рохана! Но, может быть, беспощадное время не сохранило их настоящих имен?.. Грима? Так на нашем языке называют шлемы с личиной — должно быть, вы видели такие, великолепная... Да, этот изменник — он, конечно, тоже может быть моим соплеменником, хотя мне и горько это сознавать.