* * *

От выпитого снадобья во рту остались терпкая горечь и легкий привкус спелой ежевики. Вскоре по всему Танькиному телу и правда разлилось обещанное тепло, но голова осталась ясной – насколько она вообще могла быть такой после пережитого. Сейчас Танька даже жалела о том, что не могла захмелеть, до того ей хотелось забыться. Недавние события не отпускали. В ушах до сих пор как наяву звучали пронзительные голоса чаек и рокочущий шум прибоя, а перед глазами всё колыхались и колыхались морские волны, серые, как торфяная зола.
Тем временем вокруг своим чередом шла жизнь. Горел очаг, в котле булькало пахнущее копченым мясом варево, а сквозь призрачные звуки моря в сознание прорывались из реальности людские голоса. Эти голоса звучали едва ли не со всех сторон, и в них узнавались сразу три языка. На скамейке возле двери Гвен тихо переговаривалась с Беорном по-саксонски – похоже, упрашивала его что-то сделать, а тот упорно отказывался. Кажется, только одно-единственное слово Танька в их речи и понимала – да и то, скорее, догадывалась: «нэ́зе», «нет». Снаружи за дверью о чем-то угрюмо и неразборчиво бубнил господин Лэри. Ему отвечали двое других мужчин – видимо, рыцари-скрибоны. Между собой они говорили по-бриттски, но очень тихо, так что даже Танька могла различать лишь отдельные слова.
Зато совсем неподалеку, с другой стороны очага, раздавались куда более громкие голоса леди Эмлин, обеих подруг и новой знакомой – девочки-ирландки. Мелодичные гаэльские слова сплетались друг с другом, складывались во фразы. Но насколько приятно было для Таньки их звучание, настолько же раздражало ее содержание разговора. А не раздражаться было невозможно: именно сейчас леди Эмлин с беспокойством расспрашивала остальных – не о несчастных Робине и Мэйрион, а о ней, о живой и здоровой Этайн, с которой, в общем-то, ничего по-настоящему дурного и не случилось. Это казалось неправильным, несправедливым, по меньшей мере несвоевременным, но не то что вмешаться в разговор – даже шевельнуть языком не находилось сил. И, конечно, порадоваться окончанию дурацкого недоразумения с мнимым гейсом тоже не получалось, хотя господину Лэри Танька была по-настоящему благодарна.