Ксафантия Фельц

Увы, это так.

И последняя часть моей зарисовки, которая чересчур уж разрослась.


— Думаю, это... действо подходит к концу, — объявил Дамблдор через некоторое время. — Наблюдаемая нами мадам силой авторского произвола "победила" всех своих врагов, и автор произведения, похоже, устала расписывать, как она купается в роскоши.

Остальные, снова собравшиеся вокруг экрана, обменялись взглядами.

— И теперь наступает вторая часть плана, который придумали мы с профессором Дамблдором, — ответил на повисший в воздухе вопрос "И что дальше?" Гарри. — Пора привести этот "мир" хоть в какое-то равновесие. Без авторского произвола главную героиню ожидает кое-что крайне интересное...

Сириус расхохотался:

— Детёныш, да это будет шутка века! Мародёры устраивали хаос, а ты решил внести равновесие... это просто гениально!

— Согласен, — в унисон добавили Джеймс и Римус.

— Учитывая, насколько неприятной была выписана данная особа... я радостью пронаблюдаю за дальнейшим, — уголки губ Снегга слегка изогнулись вверх.

Фред ничего не сказал, а только стал всматриваться в экран с ещё большим вниманием.


***

Битва продолжалась недолго. Крупный отряд мракоборцев, посланный Международной конфедерацией магов, взломал защиту манора попаданки за несколько секунд, после чего наложил чары от трансгрессии и порт-ключей. Ещё несколько минут ушло на зачистку дома, нейтрализацию домовиков и их хозяев.

— С зачисткой закончили, — удовлетворённо произнёс командир группы, отправив сообщение Патронусом в штаб. — Продолжаем, ребята, нам не зря дали разрешение на допрос на месте.

Остальные мракоборцы уже привязали двоих хозяев манора к креслам, наложив все возможные ограничивающие чары. Смотрели они на них со смесью растерянности и презрения: им не раз доводилось слышать об опасности и кровожадности этих типов, но в бою они, как ни странно, почти не оказали сопротивления.

— Сэр, возможно, лучше будет оставить мистера Снейпа на потом? — спросил один из мракоборцев. — Все источники указывают на то, что он крайне изменился за последнее время. Возможно, он был под действием каких-то чар или зелий?

— Вполне возможный вариант, — согласился командир. — Ладно, уберите его пока и оставьте нас с этой... миссис наедине. Я займусь допросом лично.

Когда в роскошно, но совершенно безвкусно обставленной комнате осталось только двое, командир наложил заглушающие звуки чары и указал палочкой на бессознательную женщину в кресле:

— Энервейт.

Глаза попаданки резко открылись, и взгляд заметался по сторонам:

— Да как вы смеете!.. Я — леди Бетельгейзе Снейп, урождённая Блэк, по какому праву какой-то...

— Мадам, — перебил её командир. — Я, конечно, слышал о вашем упорном стремлении звать себя и множество других людей лордами и леди, но среди волшебников Британии вообще нет аристократии. Даже Том Реддл, так называемый лорд Волдемор, им на самом деле не был.

— Я — представительница древнейшего и благороднейшего рода! — перешла на визг попаданка, словно не услышав его слов. — Меня обязательно...

Однако её слова были резко прерваны сильнейшим ударом в челюсть, от которого её голова мотнулась в сторону.

— Слушай внимательно, дамочка, — из слов командира исчезла вся вежливость. — МКМ дала мне практически неограниченные полномочия на нейтрализацию тебя, как представляющей особую угрозу. И, знаешь ли, не только тебе позволено поднимать всякие старые законы. Мне вот разрешили применять так называемые форсированные методы допроса... как ты относишься к перспективе лишиться нескольких фаланг пальцев?

Наглая самоуверенность, которой до этого был полон взгляд попаданки, мгновенно исчезла, сменившись ужасом.

— Мамочки, — пробормотала она дрожащим голосом, но потом опомнилась. — Меня... спасут! — воскликнула она, но уже куда менее уверенно.

— Не надейтесь, — усмехнулся командир. — В то же время, когда мы штурмовали ваш манор, другие группы зачищали ваших сторонников. Вы, чистокровные снобы, с чего-то всегда думаете, что окружены идеальной защитой. А на практике защитные чары ваших особняков устарели на несколько веков!

Попаданка уставилась на него, словно потеряв дар речи.

— И да, позвольте спросить, — в голосе командира снова зазвучала вежливость, но теперь с ноткой издёвки, — где вы покупали эту свою защитную бижутерию? Никогда не видел такой грубой работы.

— Она сделана лучшими мастерами Британии, с применением сильнейших ритуалов и гравировкой рунных цепочек!

Командир расхохотался:

— Рунных цепочек?! Ха-ха-ха! Мадам, вы вообще учились в Хогвартсе? На ваших украшениях вырезана абсолютная белиберда, предполагаемое действие которой изображают простенькие защитные чары! А уж ритуалы... — он с трудом прекратил смех. — Вы хоть знаете, почему в Хогвартсе их больше не изучают?

— Потому что этот бородатый идиот урезал программу!

— Бородатый идиот? Это вы об Альбусе Дамблдоре? — во взгляде командира появилось искреннее неверие. — Он, если вы не в курсе, работал с самим Николасом Фламелем. Думаете, проживший несколько веков гениальный алхимик стал бы работать с "идиотом"?

— Это всё ложь! Ложь! Философский камень был поддельный! И вообще...

Командир внутренне поморщился. Допрос, чувствовал он, предстоял непростой.

***

Ещё долгое время собравшиеся на призрачном вокзале наблюдали за тем, как командир мракоборческого отряда МКМ разрушал картину мира попаданки. За тем, как он объяснял ей про неработоспособность или малую эффективность ритуалов. За тем, как он требовал объяснить причины её действий, и ещё за много чем.

Запала попаданки хватило ненадолго. Уже через пять минут она призналась в том, что захватила тело внебрачной дочери Блэков, прибыв из другого мира. Ещё через пять — в том, что была дурой, совершенно невнимательно читавшей канон. А ещё через десять — и в остальном, включая то, что хотела исключительно сладкой жизни, а не ожидала такого конца, который настал сейчас, из-за всё той же тупости.

В перерывах между этим командир вежливо (или не очень) просвещал её по поводу некоторых аспектов волшебного мира. Рассказывал ей о том, что никаких клятв на магии не существовало, и о том, как обманывали её те, кто её якобы принёс. Объяснял, что даже с её точки зрения было очень глупо унижать семью Уизли, как одну из древнейших чистокровных семей Британии, упомянув, что выжившие её члены приняли активнейшее участие в организации атаки МКМ. На слабое бормотание попаданки про "предателей крови" последовал ответ "Ха! Они, в отличие от некоторых ваших 'друзей', не кичились своей чистокровностью, одновременно пресмыскаясь перед сумасшедшим полукровкой! Так что предатели крови здесь — совсем не они".

Под конец командир сообщил, что Отдел тайн в совокупности с магонаучными отделами других стран принял решение об экспериментах с целью изгнать из тела женщины вселившийся в него дух.

— Бетельгейзе Блэк сама по себе ничего дурного не совершила. Было бы несправедливо просто швырнуть её в Азкабан на пожизненное. Но можете не волноваться, мадам... эксперименты будут ОЧЕНЬ болезненными. И, если они завершатся успехом, ваш дух будет перемещён в любезно предоставленное нам мистером Фламелем гомункулярное тело без всякой магии. И вот тогда вы ответите за свои преступления по-настоящему.

Ответом попаданки, давно уже растерявшей остатки своего апломба, стал лишь нечленораздельный вой.


— Ну вот и всё, — сказал Дамблдор. — Теперь, на ноте этого оправданного правосудия, я думаю, что тебе, Гарри, пора возвращаться.

— Конечно, профессор, — кивнул Гарри. — Мне, конечно, жаль оставлять вас, — он бросил грустный взгляд на своих родителей и Сириуса, тоже выглядевших опечаленными, — но я должен закончить своё дело.

— Да не переживай, Гарри, — хитро улыбнулась Тонкс. — Рано или поздно мы все снова свидимся, и будем переживать это "следующее большое приключение" вместе. Тут хватает, чем заняться. А пока что порадуй своих друзей чудесным воскрешением.

— И... передай привет Джорджу и остальным, ладно? — попросил Фред.

— Конечно! — снова кивнул Гарри.

Последовало ещё несколько минут объятий и прощаний, и наконец Гарри исчез в белом тумане, возвращаясь к жизни. Последней его мыслью перед началом пробуждения было "По крайней мере, наш мир выписан куда приличнее... он стоит того, чтобы вернуться".

DistantSong, брависсимо!