Первая часть допроса прошла как по нотам, и это действительно была Минерва МакГонагалл — вот только была она сквибом без капли магических сил. Женщина помнила, как напугала Гермиону, но не помнила, чем именно; помнила первый курс Гарри Поттера, но фрагментарно, и почти не помнила второй курс. Минерва очнулась в маггловской больнице, где ей рассказали об аварии, но при этом женщина помнила и Альбуса, который наставил на нее палочку со словами «забудь все». Ситуация стала еще более непонятной.

— Лера, душа моя, — позвал Сергей девушку. — А ну-ка, смой грим и иди сюда.

— Хорошо, — согласилась Лера из кухни. — Я тут нам кофе сделала, будешь?

— Здесь еще и кофе есть? — поразился офицер. — Это как?

— Здесь очень много продуктов, — хмыкнула девушка. — И кофе тоже есть. Сейчас приду.

Не прошло и десяти минут, как в гостиную вошла Лера в своем негримированном облике. «Все-таки она очень красивая», — подумал Сергей, но тут же отбросил несвоевременные мысли, сосредоточившись на работе. Жестом попросив девушку подойти, товарищ старший лейтенант задал вопрос женщине:

— Вы узнаете эту девушку?

— Да, — кивнула Минерва МакГонагалл. — Она похожа на мисс Грейнджер. Это ее сестра?

— У мисс Грейнджер была сестра? — поинтересовался юноша.

— Сначала нет, — женщина нахмурилась, пытаясь что-то вспомнить. — Но потом… Потом… Потом…

Минерва МакГонагалл внезапно схватилась за голову, застонав, и упала в обморок. Проверив состояние женщины, Лера показала большой палец, а Сергей задумчиво просматривал полученные ответы, пытаясь выстроить их в одну систему. Получалось не очень. Устроив женщину на диване и наложив чары сна прямо поверх обморока, юноша взял девушку за руку, уводя на кухню.

— Сережа, что происходит? — удивленно проговорила Лера. — Кошка меня не узнала?

— Происходит странное, — ответил Сергей, отпивая кофе. — Во-первых — да, она тебя не узнала, тогда возникает вопрос: где оригинальная Гермиона? Во-вторых, ей потерли память и, судя по всему, хотели стереть все, но по какой-то причине не удалось. Возникает вопрос: по какой? В-третьих, она сквиб; возникает вопрос — почему? Похоже, вокруг тебя ведутся шпионские игры, причем не обязательно магами. Но это можно обсудить и дома.

— Что будем делать со старушкой? — поинтересовалась девушка. — Она какая-то другая, движения немного не те, походка опять же…

— Старушку-то мы отпустим, — задумчиво проговорил товарищ старший лейтенант. — Старушку отпустим, а сами пойдем домой — думать будем. Не нравится мне все это, ощущение неприятное. Кошка в Хогвартсе могла быть под обороткой, как Крауч на четвертом курсе, помнишь?

— Помню, — кивнула девушка, задумчиво помешивая сахар в чашке. — Но зачем?

— Это нам предстоит выяснить, — хмыкнул Сергей. — Получается, основные игры вокруг тебя ведутся… Гермиона… Вероника… Грейнджеры… Будем разбираться.

— Мне страшно и хочется убежать, — призналась Лера.

Поцеловав девушку, отчего та расслабилась, старший лейтенант принялся собираться. Старую кошку он собирался оставить на станции, палатку свернуть и оказаться дома, когда Лера кое-что вспомнила. Она остановила готового начать движение юношу как раз в тот момент, когда тот свернул палатку.

— Сережа, тут лес, — намекнула Лера. — Людей нет, стволы у нас с собой и щиты тоже. Давай попробуем? — сделав умильное лицо, предложила девушка.

— Хорошая мысль! — обрадовался Сергей, вытаскивая связку амулетов. — Защитим это дерево, и в него будешь стрелять ты. А я его потом из чего-нибудь покрупнее приголублю.

Несмотря на то, что звуки в лесу разносятся далеко, выстрелы никого не заинтересовали, а вот результаты были интересными и вполне ожидаемыми. Пистолетную пулю щиты держали, а вот при работе штурмовой винтовки — уже хуже, то есть щит перегружался со второго-третьего выстрела, и это стационарный щит. Результаты вызвали улыбки у товарищей офицеров. Добрые такие улыбки.

Весело поспорив в магазине о фотографировании бегущих зайцев и обсудив разные модели камер с продавцом, Сергей стал обладателем дорогого аппарата. Лера в дискуссии участия не принимала, лишь время от времени комментируя услышанное и смеша продавца. Возвращались они на такси, внимательно поглядывая по сторонам. Ни в городе, ни за городом ничего не говорило о том, что совсем рядом живёт и развивается нацистское государство, готовое напасть на «магглов». Город жил своей обычной жизнью, и именно это вызывало удивление: не было громких нападений, уничтожения инфраструктуры и тому подобных акций. Магический мир никак себя не проявлял.

— Странно, — задумчиво проговорила Лера. — Ну, допустим, родителям стерли память, но ведь есть друзья, знакомые, соседи, наконец…

— Это не Россия, — заметил Сергей. — Они могут и не соваться в эти дела, считая, что «не мое дело», понимаешь?

— Да, не Россия, — вздохнула девушка, положив голову на плечо юноши, неожиданно оказавшееся очень удобным. — Может…

— Вполне возможно, — откликнулся юноша, обнимая Леру. — Но нужно хорошо подумать.

Автомобиль остановился, Сергей расплатился с водителем и вышел, подавая руку девушке. Всё было тихо и спокойно, ни одна из меток не была потревожена, что означало отсутствие гостей. Маленький городок готовился ко сну, и молодые люди никого не заинтересовали. Мирно светились окна домов, где-то вдали лаяла собака, проехал одинокий автомобиль. Все было тихо.

— Объективно: отменены каникулы в школе, разговоры о наказаниях — насколько я понимаю, имеются в виду телесные или пыточные, так? Слизеринцы подтверждают лагеря, племянница главы ДМП в этом лагере, о чем это нам говорит? — Сергей задал вполне логичный с его точки зрения вопрос.

— Ты не оттуда начал, — заметила Лера, выписывая что-то на листок бумаги. — В первую очередь у нас кошка. Не узнавшая меня, помнящая частично до василиска, и все. Это раз, — она поставила точку. — Второе — пресса. Пресса Франции, пресса Германии — очень интересная пресса, кстати, как будто дали команду, ну, вспомни Чечню! — девушка сделала еще одну отметку. — Третье — наказания в Хогвартсе, отмененные каникулы, трудовые лагеря, в том числе и для детей. Вот теперь надо оценить эту информацию как единый пакет.

— Не получается как единый пакет, — признался Сергей, почесывая затылок. — Разве что ввести фактор икс. Смотри, доселе лидирующей эмоцией была вера в Избранного, — он отметил на бумаге слово «вера». — Как только Избранный сдох, всё изменилось в сторону культивации страха и страданий, — на бумаге появилось слово «боль». — Нужно что-то, что объединит эти два понятия, то есть и вера, и боль должны служить чему-то одному — чему?

— Это вопрос, — вздохнула Лера, вглядываясь в два листка бумаги.

— Я тебе сейчас еще один вопрос подкину, — ухмыльнулся офицер, доставая листок папиросной бумаги. — Вот это было в доме Грейнджеров.

— Интересно, интересно, — глядя на цифры, Лера внезапно почувствовала все усиливающееся головокружение. — Сережа, мне нехорошо, — успела проговорить девушка, и сознание покинуло её.

Сергея неожиданный обморок девушки испугал, потому он ее очень быстро привел в сознание вполне полевыми методами. Очнувшись, Лера несколько секунд смотрела непонимающими глазами, но потом взгляд ее стал серьезным. Она поднялась и еще раз посмотрела на цифры, кивнув. Сергей с интересом смотрел на девушку, не вполне понимая, что происходит.

— Я вспомнила, Сереженька, — с тяжелым вздохом произнесла Лера. — Это номер ячейки и код в банке. А еще я вспомнила все, что предшествовало четвертому курсу. Мы в заднице, хороший мой.

— Не маги? — коротко спросил Сергей, обнимая задрожавшую девушку.

— Против магов, насколько я понимаю, но местные, — согласилась она. — Получается, что Вероника была агентом, подложенным магам.

— Как я и думал, — кивнул юноша. — Потому что получалось слишком сложно.

— Да, — согласилась Лера, зябко поведя плечами. — Ты меня в транс введи, нужно узнать все, что видела и слышала девочка, которая теперь я.

— Логично, — Сергей поднял девушку на руки, чтобы унести в кровать. — А пока ты немного отдохнешь. Потому что новости у нас, получается, совсем невеселые. А под такие новости ерепениться опасно — зачистят и не заметят.

— Не хочу-у-у, — неожиданно всхлипнула Лера.

— Все не хотят, — согласился товарищ старший лейтенант. — Одна надежда, что на офицеров российской армии они все-таки не рассчитывали.

Засыпала Лера очень тяжело, обнимая юношу, как будто боялась, что он исчезнет. Сергей гладил ее и рассказывал сказки, расслабив поцелуями, что возымело свое действие, но… Спала девушка нелегко, вскрикивая во сне, прося кого-то что-то не делать, и даже заплакала, но быстро затихла, почувствовав Сережины объятия. Беспокойно спала девушка, что тоже имело свою причину, о которой молодые люди узнали только утром.

Готовя достаточно простой завтрак, старший лейтенант думал. По всему выходило, что в игре кто-то из местных, да маги еще. Получалось как-то слишком много врагов, а он здесь один, а не в составе группы. То есть нужно либо обращаться на Родину с неизвестным результатом, либо шебуршиться самим, тоже, кстати, с неизвестным результатом.

— М-да, — пробормотал русский офицер. — Куда не пойди, везде по жопе дадут. Кстати, о жопе…

— Ты что-то сказал, дорогой? — как-то очень по-домашнему обратилась к нему спустившаяся Лера.

— Да вот подумалось мне, — сообщил Сергей. — А с чего вдруг Помоне Спраут поддерживать телесные наказания?

— Хм… Это вопрос, — задумалась девушка. — Это значит, что мы чего-то не знаем. Знаешь что? Надо подшивку газет за последний месяц, вот что!

— Значит, сходим и купим, — меланхолично заметил юноша. — Кушать садись.

Быстро позавтракав, молодые люди помыли посуду в четыре руки, перешучиваясь и мешая друг другу. Лера как-то очень счастливо улыбалась, не желая, по-видимому, думать о новостях, но ничуть не возражая против руки Сергея, временами оказывавшейся на ее филейной части.

— Это даже приятно, — сообщила девушка. — И возбуждающе, так что ты осторожно, а то завалю на койку, а презервативов у нас нет.

— Ну презервативы у нас, положим, есть, — ответил юноша. — Что я за разведчик без презерватива?

— Как-то это двусмысленно прозвучало, — рассмеялась Лера, нежась в его объятиях. — Жалко, нельзя в твоих руках остаться жить. Спрятаться куда-нибудь, чтобы никто не нашел и просто жить.

— Укатали Сивку крутые горки, — констатировал Сергей. — Пойдем лучше, поспрашиваем твою память.

— Ты дома, на руках мамы, что ты видишь? — спросил офицер.

— Папу в военной форме, он держит в руках розовую бумагу с гербом, — спокойно ответила Лера.

— Ты можешь рассказать о гербе? — поинтересовался Сергей.

— На нем двуглавый орел и корона, — послушно ответила девушка. — А еще в лапах что-то, но я не вижу.

— Тебе год, опиши, что ты видишь вокруг, — попросил старший лейтенант.

— Вокруг все меняется, я вижу, как упала мама, потом какие-то вспышки, становится темно и страшно, — рассказала Лера.

— Тебе пять лет, — продолжил идти по линии жизни офицер, узнавая все новые подробности и возвращаясь к уже пройденному за деталями. Девочку, получается, похищали дважды — в год и в шесть лет. Причем в первый раз — из Российской Империи. Как же она оказалась в Британии? Ответа на этот вопрос не было.

— Тебе семь, — предложил новые временные рамки Сергей. — Где ты живешь?

— В специальном интернате, к нам часто приходят взрослые, девочки говорят, что наш интернат принадлежит разведке, — рассказала Лера. — Нас учат аналитической работе.

«Твою мать!» — эмоционально подумал товарищ старший лейтенант, знавший о подобных заведениях. В них с детства дрессировали детей на абсолютную покорность, зачастую делая одноразовое оружие. В Союзе такую практику в свое время посчитали неправильной, но вот в других странах… В других странах много чего было.

— Кем тебе приходятся Грейнджеры? — спросил Сергей.

— Никем, — ответила девушка. — Они родители оригинала, место которой мне нужно было занять для дальнейшего внедрения.

— Какие у тебя задачи? — упавшим голосом спросил офицер.

— Ожидание приказа на контроль магов, — проговорила Лера. — Но приказ не может быть выполнен, я погибла.

— Разведка знает об этом? — поинтересовался Сергей.

— Да, — коротко ответила девушка, сняв огромный груз с души офицера.

— Кто важнее в твоем теле, ты или Лера? — он не мог не задать этот вопрос, но очень боялся ответа.

— Есть только Лера, меня нет, — ответила она. — Лера любит Сережу, Вероника — лишь память.

Этот совсем детский ответ заставил товарища старшего лейтенанта улыбаться. Все-таки это была его Лера, женщина, которая нравилась еще там, и девушка, ставшая очень близкой здесь. Значит — что? «Значит, повоюем!» — решил улыбающийся юноша.

— Рассказываю, — согласился Сергей, укладываясь рядом с девушкой. — Тушка твоя изначально русская, отец, по крайней мере, щеголял генеральскими погонами, как здесь, правда, не знаю, но свидетельство о рождении ты запомнила. Похитили тебя в Империи в возрасте года, с какой целью — непонятно, но это означает врага наверху.

— Хорошо, что мы в посольство не поперлись, — заметила Лера, с удовлетворением ощущая бедром мужскую реакцию. — А то были бы нам танцы с саблями и Хачатурян впридачу.

— Это да, — согласился товарищ старший лейтенант. — Слушай дальше, товарищ капитан. Твоих местных опекунов, судя по всему, зачистили, когда ты отличилась в школе, привлекая внимание то ли МИ, то ли СИС, это, впрочем, неважно уже. Потом объясню, почему. Дальше, ты жила в специальном интернате, где вас дрессировали, видимо, на послушание, ну и на разведку. На диверсантов готовят иначе.

— То есть они не знали, что меня сперли из России? — поинтересовалась девушка. — Ор-р-ригинально.

— Получается, не знали, — кивнул офицер. — Далее, тебя внедрили на четвертом курсе в качестве «сплюшки» для разведработы в будущем, но как-то узнали о твоей смерти, поэтому тебя никто не ищет. Насколько твоя тушка в курсе, оригинальная Гермиона жива, а Грейнджеры были выбраны только потому, что ты на них смахиваешь. Вы не родственники. В связи с этим вопрос: кто зачистил Грейнджеров?

— Кто подставил кролика Роджера, — пробормотала Лера. — Но у Грейнджеров тоже какие-то шпионские игры?

— Получается да, причем ты откуда-то о них знаешь, хотя, вроде бы, неоткуда, — ответил Сергей. — Как тебе сказочка?

— Ох уж эти мне сказки, — ответила девушка, умащиваясь поудобнее на плече юноши. — Получается, я для разведки тоже трупик, и теперь понятно с наложенной личностью. Но по-прежнему непонятно, что происходит в МагМире, кто мучил эту тушку, и что нам делать… Понятно, что к русским лучше не соваться, без потной руки на самом верху с ребенком такое бы не прокрутили. Эх, Родина… — с тоской протянула Лера. — Озвучь планы.

— Планы просты, как бубенцы в бороде Дамблдора, — заявил Сергей. — Мы приводим себя в порядок и двигаем в Косой за информацией: книги, подшивки газет, слухи.

— Старьевщик нужен, — заметила девушка. — Пока ты меня обнимаешь, голова не работает, хочется растечься и ни о чем не думать.

— Но растекаться некогда — война? — хмыкнул юноша. — Ладно, еще минут десять лежим и встаем, а то никто никуда не поедет.

— Вот что ты за человек, Сережа? — с возмущенными интонациями спросила Лера. — Нет, чтобы девушке о любви рассказать, цветы подарить, серенаду, наконец, спеть! Где моя романтика, а?

— На конец — это больно, — заметил Сергей. — А романтика будет еще. «Вот разобьем всех беляков», и будет. И вообще, «я старый солдат и не знаю слов любви…».

— Кроме команды, — кивнула девушка. — Я помню, ладно, встаем?

Легко, хоть и с сожалением, поднявшись, товарищ старший лейтенант помог встать Лере, после чего увлек ту на кухню — выпить кофе, перекусить и готовиться на выход. Им предстояло добраться до большего объема информации, а ему потом — подготовиться к выходу к «трудовому лагерю». То есть подлезть поближе, отснять «горячие кадры», чтобы потом слегка поколебать эту «идиллию». Девушка, в свою очередь, думала о том, что нужно найти и спасти Гермиону, ведь девочка не виновата в похожести на Веронику, но попала в жернова государственной машины, если еще жива. «Хорошо, все-таки, что есть Сережа», — неожиданно подумала Лера.