С сюжетом о Дон Жуане у меня совсем особенные отношения. Я специально отыскивал разные новеллизации этой истории ещё тогда, когда у меня не было интернета, и делать это было совсем не просто, но я всё-таки читал подряд всех попадавшихся мне "Дон Жуанов", от Мольера с Пушкиным до Алексея Константиновича Толстого с Гумилевым (кстати, гумилевский "Дон Жуан" в стихах великолепен!). Но чего всем этим донжуанам очевидно не хватало - это ярких или просто внятных женских образов. Женщины во всех этих донжуанах, созданных мужчинами - всегда объект, и авторы при всем желании не могут рассказать о них хоть что-то интересное. "Камiнний господар" Леси Украiнки - не только блестящий, но и совершенно уникальный "Дон Жуан", в котором образы доньи Долорес и донны Анны не только не уступают главному герою, но во многих сценах откровенно его затмевают - несмотря на то, что сам заглавный персонаж по выразительности образа ничем не уступает даже Дон Жуану у Мольера и у Гумилева, а их Дон Жуаны - безусловно, лучшие, поскольку, скажем, ценность Дон Жуана Пушкина - в лёгкости и яркости изображения сюжета, а никак не в образе главного персонажа, который сам по себе едва раскрыт и ничего собой не представляет. Все это делает версию Дон Жуана Леси Украiнки своеобразным Эверестом среди прочих стихотворных или драматических новеллизаций, потому что, чтобы достичь такой высоты, всем прочим авторам потребовалось бы добавить к своему Жуану столь же хорошо раскрытых женских персонажей, а на это оказался неспособен ни один автор-мужчина. Да и вообще, если не брать в расчет Еврипида и Жана Ануя, яркие женские образы в написанных мужчиной пьесах можно искать в мировой литературе с фонарем, как Диоген, и не найти. Стыдно, что эта пьеса Леси Украiнки, как и другие ее пьесы, ни разу не встретилась мне в юности, хотя я проводил неисчислимые часы в библиотеках, книжных магазинах и общении с людьми, которые больше всего любили читать книги. Это наше великодержавное русское чванство, заставляющее нас пренебрегать литературой на украинском и не держать ее в библиотеках рядом с русской классикой, вышло нам боком, и я счастлив, что сумел восполнить для себя этот пробел хотя бы в тридцать с лишним лет.