– Чего они хотят?
– Ох, Монсеньор… Обычай у них тут срамной.
– Даже так? – поднял бровь Ворон. – Уже любопытно.
– Ну, короче, девка эта – вдова. И все одно – девка, у бакранов, жабу их соловей, замуж отдают, когда десять сполняется, а жить молодуха с мужем начинает, когда старшая в доме дозволит. Только у этой незадача вышла – мужа седуны прикончили, когда он со стадом за Регалону ходил. Так она, уж простите, ребенка просит. Поверье у них – если баба понесет от чужака, которого больше не увидит, то вроде как ихний Бакра мужа ее на побывку отпустил. Чтоб, стало быть, дело мужское до ума довести…
– Прелестно. Я не против оказать этой козочке услугу.
Ворону все же удалось удивить проклятого адуана. Коннер уставился на кэналлийца так, словно видел его впервые.
– Монсеньор, вы что, взаправду?! Она ж того, козлу молится…
– Но сама ведь не коза, – пожал плечами Рокэ. – Дева недурна собой, а я не имею обыкновения отказывать хорошеньким женщинам в подобной малости. И потом, если этот… Вакра?
– Бакра, – поправил Клаус, все еще хлопая глазами.
– Если этот Бакра полагает, что так надо, почему б не улучшить здешнюю породу? В конце концов, не иметь бастардов в наше время просто неприлично. Как по-бакрански «да» и «пойдем»?
– «Олли» и «баймун».
– Благодарю, полковник. Сударыня… – Алва поклонился бакранке с вышитой лентой, будто герцогине. – Олли, баймун!