Она чувствовала растущую панику. Теряла контроль над собой. И примитивный инстинкт самосохранения нашептывал ей ужасные и унизительные вещи.

На'Тот всхлипнула в отчаянии, дернув свои цепи. Ее руки были покрыты кровью, она царапала камни вокруг стального кольца в стене, к которому была прикована. Но сил почти не осталось.

— Я не хочу умирать… — прохрипела нарнийка, чувствуя, что сил почти не осталось. — Я не хочу умирать вот так! Святые мученики, это отвратительно. Я всегда мечтала погибнуть в бою с могучим и опасным противником. Я не хочу умирать во тьме, не хочу умирать просто так… без всякого смысла…

На'Тот беззвучно рыдала, уткнувшись в грязный каменный пол.

Она потеряла счет времени и не помнила, сколько дней (или лет?) минуло с тех пор, как центаврианский гвардеец приходил сюда в последний раз. Все, что она знала, это то, что он пропал, и с тех пор она медленно умирала от голода и жажды. Одна, в темноте холодной камеры. Недавно у нее начался бред и ужасные галлюцинации. Они сводили ее с ума.

И вот сегодня На'Тот не выдержала и расплакалась от собственного бессилия.

Она лежала на грязной подстилке, содрогалась от рыданий, а потом затихла, потеряв сознание…
… Очнулась она оттого, что кто-то тряс ее, шлепал по щекам, заставляя открыть глаза.

Когда На?Тот разлепила воспаленные веки, то увидела его.

— Жива! О, Великий Создатель! — выдохнул гвардеец, а потом попытался влить в ее рот немного воды из фляжки…

На'Тот сначала хотела отвернуться, но у нее не хватило сил сопротивляться его настойчивому требованию, и пришлось выпить всю воду.

Она сумела приподняться и внезапно прижалась к нему, чувствуя безумную радость от того, что не осталась одна во всей Вселенной…

— Я… я болел и не мог прийти раньше… — пробормотал совершенно ошеломленный ее поведением центаврианин.

На'Тот прижалась к нему еще сильнее. Просто почувствовать еще кого-то рядом, знать, что в мире есть еще кто-то… кто-то живой…

Она понимала, что это всего лишь истерика, вызванная надвигающимся безумием. Гвардеец смущенно замер на месте, не зная, что делать, как реагировать на ее странное поведение.

А потом На'Тот взяла себя в руки. Ей хотелось провалиться сквозь землю от стыда за то, что он увидел ее такой слабой и жалкой.

И безумная ярость вспыхнула в ее душе с новой силой.

На'Тот метнулась и вцепилась ему в горло, испустив дикий вопль.

Центаврианин захрипел, извиваясь, а потом отшвырнул ее от себя. Она слишком ослабела от жажды и голода, поэтому не смогла удержать захват.

На'Тот почти не видела его, перед глазами стояла мутная пелена. Она попыталась прыгнуть на него еще раз, но всё, что могла сделать — это судорожно дернуться на каменном полу.

Гвардеец отполз в сторону, потирая шею, и прохрипел, кашляя:

— Нарнская подлая сука!

На'Тот рванулась к нему снова. В глазах ее горела ненависть.

— Зачем ты вернулся? Если бы я умерла, ты был бы свободен! — прошипела она.

— Я должен исполнять приказ! — воскликнул он. — Когда мне прикажут убить тебя, я сделаю это с удовольствием!

— Проклятый жалкий трус! — огрызнулась На'Тот. — Дурак! Не смей приближаться ко мне, ублюдок, потому что я не буду дожидаться приказа, чтобы убить тебя!

Гвардеец замахнулся было, чтобы ударить ее, но потом выругался и ушел...