— Отлично, отлично, господа! — произнес Картажье, а потом хлопнул в ладони снова. — Приведите заключенных!
Узорные двери распахнулись, и На'Тот увидела трех нарнов, закованных в массивные цепи, которые, спотыкаясь, вошли в зал, подталкиваемые стражей. В воздухе повисло тяжелое зловоние, исходящее от гниющих ран, покрывавших их тела.

— Сегодня здесь свершится правосудие над этими отъявленными преступниками, — сказал Картажье. — Суровое и справедливое возмездие.
Он махнул рукой гвардейцам, и те сноровисто освободили пленников от колодок и привязали к деревянным щитам, поставленным вертикально.

На'Тот вглядывалась в перемазанные кровью, отекшие от постоянных избиений лица, пытаясь понять, нет ли среди них кого-то из знакомых.

Двух пленников она видела впервые, но третий…
На'Тот стиснула зубы. Третьего она знала — это был советник То’Рон из Второго Круга, довольно известный на Нарне политик и религиозный служитель.
Она быстро посмотрела на других женщин, зная, что рискует навлечь на себя гнев императора. Он запрещал любое общение между пленниками, кроме тех случаев, когда сам отдавал приказ. И увидела, что они тоже узнали советника.
— Я избавлю вас, господа, от унылого перечисления всех преступлений против Республики Центавр, в которых повинны эти мерзавцы, иначе мы будем сидеть голодными до утра. Но будьте уверены, каждое из этих злодеяний достаточно тяжкое, чтобы казнить их через расчленение.
На'Тот моргнула. Так вот как император намерен развлекаться сегодня. Еще одна кровавая казнь, долгая и мучительная. Ей уже довелось побывать на нескольких таких процедурах в качестве зрителя. Возможно, в этот раз ей удастся отрешиться, уйти в себя так глубоко, чтобы смотреть, но не видеть, слышать, но не прислушиваться. Ибо больше она ничего не могла сделать. Ничего. Бессилие удручало ее все сильнее, но это было первое, что ей пришлось усвоить здесь, в плену…

— Не закрывай глаза, милочка! — услышала она резкий голос Картажье.
И вздрогнула, ощутив его ладонь на своем плече. Проклятый император умел двигаться очень быстро. Вот и сейчас застал ее врасплох. Снова.

— Ведь я не приказывал тебе это делать, — прошептал он, обдав ее шею горячим дыханием.

На'Тот выпрямилась, уставившись перед собой. В первые дни ее реакция на действия императора была более яростной. Но это не приносило ничего, кроме новых наказаний и боли… которые чаще всего доставались не ей, а другим пленникам. Поэтому вскоре она научилась сдерживать свое бешенство, прятать его под маской холодного равнодушия. Но, похоже, что ее смирение раздражало императора не меньше, чем ее агрессия.

Картажье махнул рукой в белой перчатке, подзывая слугу, державшего металлический поднос, на котором лежали блестящие изогнутые ножи.

— Сегодня честь исполнения приговора будет предоставлена вам, мои дорогие, — сладким голосом объявил император, повернувшись к нарнийкам. — Мои болевые техники немного… притомились за последние дни. Думаю, они с радостью уступят это право другим. Хотя бы на один вечер.

На'Тот похолодела, созерцая ножи.
— Уверен, все вы в состоянии справиться с этим. Ведь нарны — мастера в таких делах. Я слышал, у вас младенцы учатся пользоваться ножом раньше, чем начинают ходить. Так продемонстрируйте всем нам свои таланты!

Пленницы замерли, и во взгляде каждой промелькнули ужас и отвращение.

— Возьмите ножи, дорогуши! — негромко произнес император. — И будьте готовы исполнить мои дальнейшие распоряжения.
Никто из женщин не шевельнулся.
— Похоже, я поторопился, решив, что нарны способны к обучению, — процедил Картажье сквозь зубы. — Даже у беспозвоночных моллюсков память длиннее!

Он сделал знак гвардейцу, стоявшему возле одного из пленников.
— Что ж, придется повторить урок.

Прежде, чем нарнийки успели что-либо ответить, центаврианский солдат быстрым движением выколол пленнику глаз.

— Нет! — вырвалось у одной из женщин.

На'Тот мысленно застонала. Кричать или возражать императору было еще хуже.
Слуга, повинуясь безмолвному приказу Картажье, подставил тарелку для кровавого ошметка, в который превратился глаз, и отнес ее на стол, поставив перед слегка ошарашенными придворными.
Нарнский пленник мелко дрожал, учащенно дыша и корчась от невыносимой боли. По его лицу побежала струйка крови. Но так и не закричал.
— Возьмите ножи! — жестко повторил Картажье.
На'Тот быстро схватила клинок с подноса, не желая, чтобы кто-то еще пострадал. Пленники были обречены на смерть, но Картажье мог сделать ее еще более мучительной.

— Знаю, что смерть нарнов не страшит, — сказал император. — Но будьте уверены, есть вещи гораздо ужаснее. И, если вы не будете послушными, эти пленники испытают мой гнев на собственной шкуре. Вам это ясно?
— Да… ваше величество, — хором отозвались женщины, сжимая ножи в руках.

— Вот и славно, — коротко ответил Картажье, а потом жестами указал каждой нарнийке на ее место...