***

Отношения со старшей сестрой своего мужа были у миссис Дурсль весьма напряженными. Петунья подозревала, что дело тут совсем не в ней и что для Мардж любая золовка – зло во плоти, но легче от того не становилось. Каждый визит родственницы был подобен одновременно и тайфуну, и годовой проверке налоговой инспекции, так что только маленький Дадли мог утихомирить бурю.

Теперь мисс Дурсль имела еще один серьезный повод для недовольства – Гарри. Маленькая племянница вызывала раздражение еще и по этой причине. Кроме того, она оказалась болезненной и никогда не плакала, как нормальные дети, просто показывала свое недовольство визгливым хныканьем. Так и хотелось заткнуть уши, чтобы спрятаться от этого невыносимого звука. Только вот не помогало.

А еще до дрожи в коленках жил в душе визит старого мага. Хотя именно это хотелось вычеркнуть из памяти навсегда – забыть, как страшный сон.

Когда Дамблдор вошел в их гостиную, Петунья почти перестала соображать от охватившей ее паники. В отличие от Вернона, она прекрасно понимала, что волшебники могут быть очень опасными. Причем шуточки Лили и компании ее жениха — это нежные цветочки по сравнению с тем, что с ними могут сделать. И полное отсутствие памяти – наверное, не самое страшное.

- О, я вижу, вы уже приняли Гарри, - радостно сообщил старик, не обращая внимания на напряжение, повисшее в комнате. – Надеюсь, вы достойно вырастите мальчика.

- Мальчика?- начал Вернон, но Петунья незаметно толкнула его в бок, намекая, что эти переговоры лучше провести ей. С опасными психами не спорят, и если они девочку называют мальчиком – лучше согласиться. Это поможет избежать хотя бы части неприятностей.

- Мистер Дамблдор, у нас нет никаких документов на Гарри…

- Вы не верите, что это ваш племянник?

- Мы верим, - быстро ответила Петунья, борясь с желанием упасть в обморок,- вот только другие могут не поверить. Нужно сообщить в полицию, в органы опеки…

- А какое им дело? – кажется, до мага начало доходить, что тот мир отличается от привычного ему не только отсутствием волшебства.

- Нужно доказать, что это именно наш племянник, и мы не украли чужого ребенка.

- Я понял,- взмахом руки старик остановил поток слов, которые ему ничего не объясняли, и взмахнул волшебной палочкой. На столе появился пустой клочок бумаги. – Дадите это в руки тем, кому это нужно, и они прочитают все, что должны.

Петунья представила, как она подсовывает полицейскому пустую бумажку и содрогнулась. Если это окажется магической шуткой над нормальными людьми, то она заявит, что ребенка им просто подкинули. А это все, что при нем было. И пусть полиция со всем разбирается сама, а их семью оставят в покое.

- А сейчас я должен поставить возле вашего дома защиту, - продолжил Дамблдор. – Этот мальчик очень важен для нашего мира, и никто не должен ему навредить.

Семейство Дурсль с опаской следило за действиями старого волшебника и мечтало только об одном – чтобы маги навсегда позабыли дорогу в их дом. А в идеале, чтобы племянницу, которую старик упорно именовал мальчиком, с собой забрали, если она настолько для них важна. Вот только их мечтам не суждено было осуществиться.

- Когда Гарри подрастет, вы все ему расскажете.

- Хорошо, - Петунья кивнула головой так энергично, что, казалось, она вот-вот отвалится. – Обязательно.

- Позвольте откланяться, - с этими словами старый маг вышел на крыльцо и исчез с легким хлопком.

- Нужно немедленно звонить в полицию,- прошептал совершенно сбитый с толку Вернон, - и пусть они со всеми этими странностями разбираются.

- Не получится, дорогой, - Петунья обняла мужа, безуспешно стараясь скрыть охватившую ее нервную дрожь. – Если мы расскажем все, как есть, нас примут за сумасшедших.

- Но не подчиняться же ненормальному старикашке с деревяшкой в руках!

- Если бы все было так просто. Этой деревяшкой можно убить, и никто не сможет доказать, что это убийство. Можно пытать, а на теле не останется ни единой раны. А можно заставить человека сделать все, что угодно. Мне сестра рассказывала.

- Этих психов в клетке нужно держать! Чтобы они нормальным людям жить не мешали.

- Я тоже так думаю, - дальнейший разговор прервало визгливое хныканье проснувшегося ребенка, и Петунья досадливо поморщилась – еще ничего не закончилось. День обещал быть тяжелым.

Не только обещал, но и оказался. Полиция, любопытные соседи, органы опеки, куча подписанных бумаг. Когда позвонила Мардж, сообщая, что она подъедет, Петунья уже валилась с ног. У нее не было сил, чтобы в очередной раз пережить недоброжелательную инспекцию, но когда это останавливало мисс Дурсль.

- Показывай, - заявила Мардж, совершенно не обращая внимания на то, что ее бульдог вытирает слюни об обивку нового дивана. – И зачем эта ненужная благотворительность? О сиротах должно заботиться государство, а не мой добрый и слабохарактерный брат.

Петунья в очередной раз благоразумно проглотила колкости, которые вертелись у нее на языке, и сжала руки в кулаки, чтобы не прибить ненароком ту наглую псину, которая разносит грязь по только что отмытому от посетителей полу. Второй раз в жизни молодая женщина от всей души жалела, что она не волшебница. Сейчас бы взмах палочкой – и никаких проблем.

В этот момент в гостиную вошла Гарри. Девочка настороженно смотрела на незнакомых людей, а когда бульдог, увидев гораздо более интересный объект для своего внимания, чем дивана подушка, рванулся навстречу, неуклюже упала на спину.

- Сили?

- Молодец, Злыдень, - захохотала Мардж, - так и надо с нахлебниками.

Вернувшийся с работы Вернон только тяжело вздохнул: поужинать в тишине и покое не получится. Хорошо хоть Дадли перетянул на себя большую часть внимания гостьи. Правда, она время от времени вставляла комментарии о том, что такое ничтожество, как маленький подкидыш, только породу портит, но Дурсли делали вид, что не слышат ее слов.

Оставаться на ночь Марджори не пожелала, заявив, что взяла с собой только любимца-бульдога, а ведь и остальные требуют ее заботы, и отбыла, не заметив облегченных вздохов супругов. Мисс Дурсль редко обращала внимание на мелочи, когда они не касались ее напрямую.