> Если оставить человека без человечности, но дать ему стимул для познания - безжалостный, бездушный, не связанный с привычными нам эгоистичными желаниями - человек будет знать гораздо, гораздо больше.
--------------
Мне это чем-то напоминает "Тигр, тигр!" Альфреда Бестера. Там как раз и был главгерой, с ультрасильным стимулом, - правда, как по мне, таки из серии человеческих. Доходящий до сильного перекоса психики, но человеческий.
И в итоге получилось нечто любопытное. Спойлить не хочу, но сюжет вокруг этого завертело нещадно.
"Подсознательные истины" - любопытный термин. Долго думала, как обозвать то, почему, или за счет чего, другие расы в фентезийных мирах могут действительно ощущаться как другие расы, а не как человек со слегка другой культурой, чуть более гордый, чуть более красивый, чуть еще какой-то там, но человек. Может быть, этот термин тоже неплохо подойдет.
Но что делать в таком случае с биологическими основами? Т.е., у человеческого организма есть некие свойства. Он кушает, он взрослеет и стареет, он двупол, - а значит, имеем разницу между м и ж. Может ли оказаться, что человек, пытающийся жить вне человеческого, - потом упрется лбом об то, что у него есть печень, желудков не девять, есть базовые рефлексы, и все такое?
Потом, насколько подсознательное зависит от организма. Вот эти "подсознательные истины", - не окажется ли, что часть из них, которую мы считаем воспитанной или контролируемой, - задано чем-то вроде сердцебиения, наличия костей (а не внешнего скелета), наличия самого детства, как периода не только пластичного, но и слабого (особенно в младенчестве).
#мамские_будни #лирика
Доче сравнительно недавно исполнилось четыре. Тема "я уже большая" в самом разгаре.
Больше всего доче почему-то нравится спорить по поводу своей маленькости с искусственным интеллектом, то бишь с Алисой.
— Алиса, угадай сколько мне лет! — требует она от неё.
— Восемь? — спрашивает Алиса.
— Меньше! — печально отвечает дочь.
Так, отнимая по единичке, они все же добираются до цифры "четыре".
— Так ты совсем малышка! — умиляется Алиса, и тут же получает чудовищную бурю возмущений и наездов от "малышки".
— Ты уже совсем большая! — покорно соглашается потом она. Даже если ты — искусственный интеллект, ты, конечно, побаиваешься разъяренной четырёхлетки. И это очень разумно.
Дочь триумфально требует от неё музыки и песен и прыгает на диване.
...А мне грустно от того, что она периодически запрещает называть её "крошкой". А она ведь правда-правда — моя крошечка!
— Я не крошечка, я уже хлебушек! — сердито отвечает мне на это дочь.