Маняштерн

Я скажу на живом примере. Жил-был один Дом культуры. Дворец, вернее, потому что и строили его похожим на дворец. Колонны, ажур, хрусталь... и залы скопированы с усадьбы Панина, где проходил первый бал Наташи Ростовой. Строили его живые люди. И росло там не одно поколение людей. Он был живым, его любили, там каждый уголочек был выпестован и любим. И, когда его двадцать лет назад бросили на произвол судьбы, и он начал у нас на глазах разваливаться, не у одного подорвалось сердце. Когда мне пришлось эвакуироваться оттуда со всей библиотекой, он мне снился каждую ночь. Каждую, не вру, ночь я ходила по его коридорам, смотрела кино, танцевала, пела, играла на сцене. Книгами пахло так, как сейчас и в помине нет. Он дышал, понимаешь? И, когда он умирал, умирали и мы. Я боялась проводить встречи со старожилами, потому что каждая заканчивалась слезами и успокоительным. А сейчас его начали восстанавливать. Он снова ожил, задышал, понимаешь? В нем снова смеются дети. И я, даст бог, приведу туда своих внуков и скажу: "Вот тут работал и играл на сцене твой прадедушка. Вот тут выросла твоя бабушка, сюда пришла после института твоя прабабушка. Вот здесь читал лекции твой прадед, здесь прошли выпускные и свадьбы всех твоих предков. А теперь и ты сможешь здесь играть, петь, читать и творить историю."
Есть история двух видов - первая, которую не следует трогать, чтобы не испортить, и та, которая продолжается. Насчет других руин - спорить не буду, но Шаровка - это та история, которую еще можно продолжить. Потому что через двадцать лет о ней уже никто не сможет рассказать.