Катko, вопрос границы. Противники романтизации насилия обычно выбирают сразу самые страшные примеры с подвалами, цепями и кнутами, при этом часто не включая в этот список страпоны, вообще дистанцируясь от сексуального фактора, подменяя «изнасилование» «насилием как таковым» — хотя только сексуальный фактор и способен придать чему-то подобному какую-то «сладость».

С точки зрения же современного западного законодательства «изнасилованием» может считаться и эпизод из концовки одного моего рассказа, где героиня в кафе поддразнивает подружку против её воли ступнёй ножки под платьем. Уж в таких-то ситуациях удовольствие может быть психологически правдоподобным, м?

Но чёткой границы между рассказами по степени жёсткости «изнасилования» нет, они составляют плавный континуум, что вполне может позволить странствующему по нему читателю со временем привыкнуть к вещам... не особенно милым.