Вообще-то «Мастер и Маргарита» - самый успешный советский антирелигиозный роман.
Интересно, что это прописано там ПРЯМЫМ ТЕКСТОМ, просто люди «не видят».
Роман начинается с беседы двух советских профессионалов в области антирелигиозной пропаганды. Один создал произведение, в котором «Иисус плохой»., а второй его поучает: этого не надо, а надо, чтобы его не было вообще.
В спор встревает лучший во Вселенной профессионал в этой области. Который показывает дурачкам, КАК НАДО. Не стоит забывать, что первая глава «про Пилата» - это не текст романа Мастера, а монолог Воланда.
Кто же такой Иешуа Га-Ноцри в изображении Сатаны?
Если коротко: это экстрасенс с гебефренической акцентуацией. Ну то есть человек с «особыми способностями», но при этом не вполне здоровый психически. Не гебефреник в прямом смысле слова, но где-то на грани нормальности. Ходит в грязном, всё время улыбается, совершает немотивированные действия, упрямится (даже когда речь идёт о его жизни). Сюда же – завиральные идеи и равнодушие к другим (сдаёт Пилату Левия Матвея, перекладывая на него ответственность: «решительно ничего из этого я не говорил»). Относительно вменяемое поведение в разговоре с Пилатом объясняется болезненным физическим наказанием. Гебефреники, кстати, не чувствуют вину и не могут извлекать уроки из наказания – но тут важна градация: Марк Крысобой ударил Иешуа достаточно сильно, чтобы «дошло».
При этом образ выписан мастерски: патология чувствуется, но нигде не проявляется абсолютно однозначно. Каждый отдельный поступок Иешуа можно объяснить «философскими убеждениями» (хотя при внимательном чтении выясняется, что у Иешуа их нет). Ничего откровенно глупого и совсем уж смешного Иешуа не делает (то есть автор не даёт ему этого сделать). Однако в глубине души читатель начинает ощущать к этому персонажу смесь жалости и брезгливости. Жалости и брезгливости, именно так.
По ходу полностью уничтожается авторитет евангелистов. Левий Матвей, оказывается, писал какую-то бредятину (и сам тоже не вполне нормален). Он, кстати, является единственным учеником и спутником Иешуа – никаких апостолов нет. Про значение того, что Иуда не убил себя сам, а был тайно убит, я уж говорить не буду. «Сами понимать должны».
При всём при том сам Булгаков рисует между собой и этим текстом тонкую, но совершенно недвусмысленную красную черту. Первая глава – это слова Сатаны (который, на минуточку, отец лжи), остальное – литературное сочинение героя, постепенно сходящего с ума. Все, кстати, почему-то забывают, что Мастер у Булгакова – умалишённый, причём так открыто и назван, да и сам это признаёт.
Всё сказанное не означает, что Булаков написал плохую книгу и её надо как-нибудь запретить и т.п. Книга гениальная. Но относиться к ней нужно именно как к гениальной антирелигиозной литературе, а не как к «евангелию от Булгакова».
Советская власть это, кстати, в конце концов поняла и книжку издала. Она и сработала. Советская интеллигенция, чьим евангелием «Мастер» стал, так и воспринимает Христа как экстрасенса-гебефреника, вызывающего жалость и чуть-чуть, на дне души – брезгливый страх перед больным человеком.
Думаю, очень и очень многие читатели Булгакова ни в какую церковь не пошли именно по этой самой причине.
И ещё раз: в условиях доступности Евангелия и нормальной христианской литературы всё это так не работает. Просто потому, что евангельский Христос на Иешуа непохож крайне. Но в условиях советской тотальной информационной блокады - - -
ДОВЕСОК. Оказывается, не все помнят, когда Мастер начал сходить с ума. Напоминаю: сам Мастер относит начало заболевания к выходу ругательных статей о романе. Но он описывает уже страхи и галлюцинации ("спрута"), то есть стадию достаточно продвинутую. То есть латентная стадия была раньше. Булгаков такие моменты знал.