Советские авторы свое дело знали и фигуры умолчания сооружали умело. Скажем, разделы Польши в учебниках вроде были, а вроде их и не было. Не запоминались, в отличие от восстания Емельяна Пугачева и русско-турецких войн. Или, скажем, героические подвиги Суворова в Швейцарии подавали так, чтобы у читателей не возникало вопроса - а чего чудо-богатырей занесло в Швейцарию? Что они там искали или потеряли? Потому что про антифранцузские коалиции рассказывали в другом учебнике, в другое время и вообще - какая тут связь?
#мамские_будни #лирика
Доче сравнительно недавно исполнилось четыре. Тема "я уже большая" в самом разгаре.
Больше всего доче почему-то нравится спорить по поводу своей маленькости с искусственным интеллектом, то бишь с Алисой.
— Алиса, угадай сколько мне лет! — требует она от неё.
— Восемь? — спрашивает Алиса.
— Меньше! — печально отвечает дочь.
Так, отнимая по единичке, они все же добираются до цифры "четыре".
— Так ты совсем малышка! — умиляется Алиса, и тут же получает чудовищную бурю возмущений и наездов от "малышки".
— Ты уже совсем большая! — покорно соглашается потом она. Даже если ты — искусственный интеллект, ты, конечно, побаиваешься разъяренной четырёхлетки. И это очень разумно.
Дочь триумфально требует от неё музыки и песен и прыгает на диване.
...А мне грустно от того, что она периодически запрещает называть её "крошкой". А она ведь правда-правда — моя крошечка!
— Я не крошечка, я уже хлебушек! — сердито отвечает мне на это дочь.