Как только произнес Мъяонель Слова Силы, изменился он сам и изменился мир вокруг него. Исчезло все, и все растворилось в Безумии. И увидел Мъяонель, что все известные ему области Сущего, Пределов и Преисподней – не более чем пузыри в бесконечном океане Бреда – меняющегося, многоцветного, вязкого, как тесто, текучего, как молоко.

В пузырях тех жили звери, люди, альвы, карлы, демоны, драконы, обитатели небес и обитатели ада, и вокруг них субстанция бреда обретала какуюнибудь определенную форму – форму улицы, или комнаты, или джунглей, или подгорных пещер, или облаков, или огненных скал.

Ничего более, кроме этих пузырей, не существовало.
Не было никакого смысла в словах, которые произносили эти люди и нелюди, и не было никакого смысла в словах, которые слышали они, или думали, что слышат. То, что окружало их, отдаляясь от них, возвращалось в породивший их хаос, который, не переставая, создавал все новые и новые формы.

Находящиеся в центре пузырей ничем не отличались от всех прочих форм, и так же состояли из субстанции Бреда, и менялись медленнее от того, что были почти неподвижны – хотя казалось обитателям пузырей, что статичен и неподвижен окружающий их мир, однако не было никакой разницы между пузырями и их обитателями, ибо обитатели были всего лишь частью пузырей, только более неподвижной, чем все остальное.

Пузыри эти вызывались к жизни фантазиями Владык Безумия, и были историями и отрывками историй, и большими повествованиями, которые Владыки сочиняют без всякого смысла и без какойлибо для себя выгоды. Часто страшны эти фантазии, иногда красивы, но всегда бессмысленны, ибо они – лишь форма, которую по воле Владык принимает субстанция бреда.