Ольга Эдельберта
Я м.б. щас скажу странную вещь, но в сфере гуманитарных наук и особенно истории - в первую очередь истории! - выход на массовую аудиторию ничуть не менее важен какого-нибудь "объективного вклада в науку". Причем важен не для автора исследований, а для массовой аудитории. История в том виде, в котором она существует в массовом сознании, практически беззащитна перед манипуляциями и фальсификацией. И одновременно она - мощнейшее идеологическое оружие. И если некие историки сидят по углам, пишут диссертации и пару раз в год выезжают на конференции с такими же кабинетными работниками - практический выхлоп от их "вклада в науку" стремится к нулю.

Если физик сделал некое важное открытие, то оно принесет конкретные плоды (появление технологий, основанных на этом открытии и т.д.) вне зависимости от того, знаем ли о нем условным мы, способны ли мы его понять и оценить. Если такое открытие сделал историк, то конкретных плодов (корректировки видения народом своей истории и т.д.), запросто может не произойти. Тут в гораздо более выигрышном положении находятся фейководы всяких мастей, которые ничего не открыли, зато о своих выдумках условных нас громко и авторитетно оповестили.

Будь Соколов одним из многих ученых, пытающихся транслировать на массы научную точку зрения на тук же войну 1812 года, было бы проще: ну, убрали одного и убрали, остальные вытащат. Но это не так. Он - один из немногих. Причем, пожалуй, самый известный и плодовитый из этих немногих. Не наткнувшись на ютубе на его лекцию, среднестатистический интересующийся отнюдь не пойдет читать монографии. Он просто откроет какую-нибудь другую лекцию. Скорее всего - фейковода Панасенкова (как второго по раскрученности). И, скорее всего, никогда не поймет, что его новоприобретенные знания - несколько сомнительны (а местами - сильно сомнительны). Средний уровень осведомленность об истории своей страны еще чуть глубже зароется в жопу. Фальсификаторы и манипуляторы получат еще несколько удобных рычажков. Но зато не будем на убийц смотреть, чо.

Вот эту готовность пожертвовать образованием людей во имя моралфажества я и называю мракобесием.