Часто приходится слышать кретинские вопросы типа “Можем ли мы быть уверены, что большой начальник X действительно приказал совершить действие Y?”. Например, приказывал ли он лично ликвидировать того или иного оппозиционного деятеля?

Вообще-то людей, задающих такие вопросы, следовало бы лишать дееспособности. Был такой Мартин Ломэсни, массачусетский политический деятель и “хозяин” бостонского Вест Энда начала XX в. Так вот он сформулировал прекрасное правило: “Никогда не пиши, если можешь сказать, никогда не говори, если можешь кивнуть, никогда не кивай, если можешь подмигнуть” (Never write if you can speak; never speak if you can nod; never nod if you can wink).

Рубите фишку? Кретины считают основным качеством политика умение брать на себя ответственность. Но в реале-то дело обстоит наоборот: важнейшее для начальника качество - это как раз умение снимать с себя ответственность. Например, не отдавать прямо заведомо преступный приказ, а устроить дело так, чтобы подчиненные сами догадались, что начальнику нужно. И действовали как бы по собственной инициативе, так чтобы снять с начальника всякую ответственность.

В художественной литературе это кстати хорошо описано - см. главу “Как прокуратор пытался спасти Иуду из Кириафа” в “Мастере и Маргарите”.

Хороший пример такого снятия ответственности с себя любимого, вернее, любимой - это казнь Марии Стюарт. Находясь в Англии под арестом, Мария плела против Елизаветы заговор за заговором. После раскрытия очередной попытки покушения свою жизнь, Елизавета объявила своим министрам: тут уж либо я, либо она - если Мария будет жить, то меня не будет.

Те по быстрому организовали суд и приговорили Марию к смерти. Сын Марии, шотландский король Яков, написал Елизавете письмо с просьбой сохранить жизнь его матери. Та ответила, что разумеется сделает все возможное. В реальности она не сделала ничего и Марии-таки отрубили голову.

И что сделала Елизавета? Немедленно объявила произошедшее “ужасной случайностью” (terrible accident) - дескать ее советники действовали без ее ведома, а сама она даже предполагать не могла, что Мария реально будет казнена.

Вопрос - давала ли Елизавета прямое указание казнить Марию? Нет - она тщательно этого избегала. Но давала ли она понять, что казнь Марии необходима? Да, несомненно. А там уже ее министры должны были сами сообразить, что делать. Но прямой ответственности за экзекуцию Елизавета на себя не брала.

Загадка про отговорку

Наверное, самая смешная отговрка, о которой я когда-либо слышал, встречается в “Прокламации” Елизаветы I по поводу казни Марии Стюарт. Очевидно, что казнь бывшей шотландской королевы не могла бы состояться без санкции Елизаветы - отрицать это означало бы держать аудиторию за идиотов. Каким же образом Елизавета объясняла свою полную невиновность в случившемся? Какую версию событий она предложила?

Дэвисон (взглянув на бумагу, в испуге).

Королева!..

Подписано уже... Так ты решилась?..

Елизавета.

Обязана была я подписать.
Я так и поступила. Лист бумаги -
Еще ведь не решение, а подпись -
Еще не казнь...

Дэвисон.

Ты для того ль вручаешь мне бумагу,
Чтоб я ее немедленно исполнил?..

Елизавета.

Как ваше разуменье вам подскажет...

Дэвисон.

Скажи определенно мне и ясно,
Что делать с этим смертным приговором?

Елизавета.

Ответ в его названьи.

Дэвисон.

Значит, надо
Исполнить поскорей?

Елизавета (нерешительно)

Я не сказала
И эта мысль меня приводит в трепет.

Дэвисон.

Так хочешь ты, чтоб я сберег его?

Елизавета (быстро).

На собственный ваш страх! И вы в ответе.

Дэвисон.

В ответе? Я? О, Боже мой! Скажи,
Чего же ты желаешь?

Елизавета (нерешительно)

Я желаю,
Чтоб мне о злополучном этом деле
Не приходилось думать, чтоб в покое
Оставили меня - и навсегда...

Дэвисон (хочет отдать ей бумагу).

Возьми ее! Возьми ее обратно!
Она мне руки жжет. Пускай послужит
Другой тебе в ужасном этом деле.

Елизавета.

Исполните служебный долг.

(Уходит).