В детстве жестокие родители направляли меня в пионерские "лагеря". Каждый год на две, а то и на три смены. Более культурный отец лицемерно улыбался: "Отдохнёшь на свежем воздухе, наберёшься сил." (Умудрялся выгонять "на свежий воздух" даже зимой.) Простодушная мать говорила без затей: "Хоть отдохнём тут от тебя. Надоел, сил нет". Я не понимал, что родители у меня ненормальные, и верил в первый вариант, считая что мама шутливо "ворчит". "Лагеря" я, умный и впечатлительный ребёнок, ненавидел до рвоты. Буквально. За день до отъезда у меня начиналась сильная рвота на нервной почве. Под утро родители выносили таз с блевотиной, обтирали морду мокрым полотенцем и в полубессознательном состоянии тащили любимое чадо за руку к автобусу или поезду: "шнеллер-шнеллер".

Не то, чтобы в лагерях меня сильно третировали, наоборот, без пресса "учёбы" я, скорее, расправлял крылья. Но скучал по дому, мне казалось, что родители меня забудут, я не мог заниматься там любимыми занятиями, а главное я очень быстро врастал в ситуацию, лагеря же были все РАЗНЫЕ. В результате жизнь правращалась в сводящий с ума калейдоскоп.

Внизу социальной лестницы были лагеря родителей – мамин от швейного объединения и папин от "ЗиЛа". Зиловский лагерь в Мячково был гигантский, с десятками отрядов. Это был настоящий "город детей"; Бухенвальд со сталинской детской архитектурой: гипсовые трубачи, трибуны, ор радио, фабрика-столовая, к которой подгоняли по рельсам вагоны продуктов.

Образ жизни? Что сказать... Во время кормёжки добрая повариха принесла на подносе доппорции компота из сухофруктов: "Берите ребятки, у нас лишнее осталось". Мальчик из старшего отряда солидно взял, остальные испуганно отказались. Я не понял, решил воспользоваться халявой. Старшеотрядник смотрел на меня, загадочно ухмылялся. Я вышел, держа в руках компотный бонус - абрикосовые косточки. Их полагалось разбить кирпичом и съесть, а то сточить об асфальт, аккуратно выковырить вкусную начинку и сделать свистульку. На выходе старшеотрядник с размаха ударил меня поддых, добавил сверху по шее ребром ладони. Косточки покатились по асфальту...

На отца я не обижаюсь. В детстве не обижался потому что не понимал. Взрослым, потому что понял. В школьном классе отца до тридцати лет дожило два человека. Мать первый раз трахнул, она ему суп из курицы сделала, он есть отказался: чего же девку объедать – КУРИЦА. Как пел Галич: "поколение обречённых".

Совсем другой лагерь был под Солнечногорском, у озера Сенеж. Путёвки туда доставал дядя, преподаватель в Академии бронетанковых войск имени Малиновского. Лагерь был небольшой, в несколько отрядов, находился на территории воинской части. У АБТВ там был полигон и летние лагеря для курсантов. В лагере процветала шагистика, детей офицеров воспитывали как потомственных военных. Водили на стрельбища, танкодром, учили стрелять, ориентироваться на местности. Вспоминая сейчас, вижу, что всё было очень продуманно, по военному трафарету. В общей сложности я там был смены три-четыре. Каждую смену был запланирован просмотр танковой стрельбы. Каждый раз один танк "случайно" стрелял рядом с командным пунктом, где находились пионеры, от выстрела вышибало стёкла. Это делалось специально, чтобы приучить волчат не бояться выстрелов и вообще "продемонстрировать мощь". 10-летние октябрята стреляли из карабинов, 12-летним пионерам доверяли калашникова. Разбор и сборка автомата были детской игрой, вроде кубиков и мозаики. В общем для мальчишек всё было интересно. Плохо ли полазить по танку, прокатиться на бронетранспортёре. Иногда правда дяденьки заигрывались – например прогоняли старшеотрядников через слезоточивый газ без противогазов. Сначала бежали через маскировочный чёрный дым от обычной дымовой шашки, расслаблялись, и попадали в белое облако газа слезоточивого. "Закалка, тренировка". Ну и шагистика, "смотры".

Отношения у детей офицеров были другие. В отличие от детей рабочих малышню не обижали. Будучи в Сенежском лагере совсем маленьким, играл в футбол. Наша команда выиграла у команды второго отряда и мы ходили по территории как котята, завалившие гуся. Потом, через несколько лет ситуация зеркально повторилась. Нас, второотрядников, собрала пионервожатая и сказала:

- Ребята, сыграйте пожалуйста с малышами. У вас футбольный турнир, им тоже играть хочется. Только играйте осторожно, не зашибите.

Первую половину матча сыграли, малышня естественно продула. Вожатая говорит:

- Ну, я думала вы уже взрослые. Сладили с детским садом.

Девчёнки-вожатые в этом лагере были как на подбор: красивые, интеллигентные. Офицер в академии это не слесарь на ЗиЛе – жёны и дочки были что надо.