Дэн погрузился в какие-то воспоминания, я тоже не спешил вступать в разговор, а Гермиона еле сдерживала слезы.

— Война похожа на костер, в котором сгорают жизни. — Дэн плеснул в стакан из какой-то бутылки, и явно не воду. — Верные солдаты, идущие в бой за идеалы света или тьмы, чистокровности или равенства — поленья в этом костре. Они сгорают и остается зола, одна и та же зола в одной и той же куче. И уже неважно, с какой стороны подкинули полешко, слева или справа. Фанатики войны, идеалисты войны — дрова для ее костра.

Стакан опустел и был отодвинут в сторону.

— А еще война затягивает тех, кто вроде бы и не хотел принимать участие, но идет, куда все, как лемминги в цепочке. Затягивает гражданских, которых и вовсе не спрашивали. Это мясо войны, то, что жарится над огнем. Когда огонь погаснет, не останется ни дров, ни мяса. Могут остаться несгоревшие головешки. Древесина в них становится твердой, устойчивой к гнили и может сохраниться надолго. Но эти обгоревшие головешки ни для чего уже не годны, разве что позднее сгорят в каком-нибудь новом костре. Это — герои войны, те, кто выжил.

Дэн замолчал, и опустилась тишина, разбавляемая только плеском волн о борт. Гермиона сидела неподвижно, с широко открытыми глазами.

— Есть и четвертая категория участвующих в войне — те, кто сидит у костра, кто подбрасывает поленья и поворачивает шампуры. Коммерсанты войны. Самое интересное, что именно им проще всего потушить костер, если они захотят, конечно, ведь они же его когда-то и развели.

— Это... мерзко, папа.

— Как и любая война. Я бы хотел, чтобы ты была от войны подальше, но это не всегда получается. И тогда... Красиво ярко пылающее пламя, горячая и быстрая жизнь, признаваемая всеми честь и слава для выживших победителей. Но все-таки, если тебе, дитя, придется иметь дело с войной, я бы предпочел, чтобы ты оказалась среди сидящих у костра.

— Папа, я не понимаю, — голос Гермионы звучал спокойно, но в этом спокойствии эмоций больше, чем в ином крике. — Ведь вы учили меня совсем не этому.

— Да. — Дэн вздохнул и замолк на минуту, прежде чем продолжить. — Понимаешь, для разных... ну, пусть будет "профессий", нужен разный взгляд на мир, разные ценности, разные моральные принципы. Разный кодекс жизни. Мы с Джин были уверены, что ты вырастешь и станешь специалистом. Даже, можно сказать, "техническим специалистом", хотя не только. А вот, например, специалистом по рекламе — уже нет: у них другой взгляд на мир и другой кодекс. И тем более политиков. И нам даже в страшном сне не могло присниться, что ты влипнешь в гражданскую войну, и вместо кодекса специалиста потребуется кодекс выживания. Вот и...

Гермиона хмуро кусала губы, а у меня возник вопрос, который тут же и задал:

— А почему ты думаешь, что среди "сидящих у костра" выживших окажется больше?

— Ты о том, что всегда рады подкинуть вместо дров соседа? — Я кивнул. — Это еще надо сделать, а дрова уже там.

Я не стал возражать, хоть и не был согласен с такой оценкой шансов. Но это его иллюзии и нет необходимости их развеивать. А вот судя по виду Гермионы, она что-то придумала, только говорить пока не собирается.