Длинный зал встретил Уэмбу полумраком. Горели лишь несколько масляных ламп. В их тусклом, неверном свете дружинники собирались в поход: возились с поддоспешниками и кольчугами, звенели оружием, громко переговаривались друг с другом. Сначала Уэмба только по голосам и узнавал своих знакомых. А того, кто был нужен, он смог отыскать, лишь когда глаза худо-бедно привыкли к слабому освещению. Высоченный звероподобный верзила стоял с самым удрученным видом в глубине зала возле чадящей лампы и сосредоточенно рассматривал правую руку. Казалось, ничто больше его не занимало.
— Фиск! — позвал Уэмба.
Верзила не откликнулся, даже не повернул головы. Оторвался он от своего странного занятия, лишь когда почувствовал руку Уэмбы на своем плече. Пробурчал, как всегда, неприветливо:
— Что тебе, старый?
Уэмба сразу же перешел к делу:
— Ключ от кладовки с пленными при тебе?
Фиск хмуро кивнул, левой рукой потянулся к поясу.
Чтобы Фиск был левшой, Уэмба прежде никогда не замечал. Виду, однако, не подал: зачем лезть не в свое дело? Продолжил как ни в чем не бывало:
— Давай сюда. Шериф приказал.
Фиск с трудом отцепил от пояса ключ, затем неловко, едва не выронив, подал его Уэмбе — по-прежнему левой рукой.
Тут уж Уэмба не утерпел. Полюбопытствовал:
— А с рукой у тебя что?
— Чешется, зараза, — мрачно прогудел Фиск в ответ, показывая покрытую волдырями ладонь. — Вот как до девки этой синемордой дотронулся, так и маюсь — с самого утра. Не иначе, заколдовала!
Уэмба хмыкнул. Можно подумать, с Фиском такое впервые случилось! Давно все в дружине уже приметили: сто́ило только тому повозиться с травой или сеном, как у него тотчас же начиналась чесотка. Так что колдовство это, похоже, было давним, к дочке Хранительницы отношения не имевшим.
Однако же переубеждать Фиска Уэмба не стал: спорить с ним всегда выходило себе дороже. Наоборот, подыграл ему — сочувственно посоветовал:
— Сходил бы ты в миссию к монахам — может, те заклятье и снимут!
— А и то правда, — неожиданно легко согласился Фиск. — Дело сказал, старый! — и, по-прежнему угрюмо рассматривая ладонь, побрел к выходу.
Проводив Фиска взглядом до двери, Уэмба облегченно выдохнул. Потом краем глаза глянул на Барри: тот злорадно ухмылялся. Уэмба не утерпел, весело подмигнул бритту. Вечно злобного и туповатого, не понимающего шуток Фиска недолюбливали многие.