Scaverius
Но ассоциация тоже не на пустом месте взялась. Милитариста Лермонтова мало кто из диссидентов нахваливал (по крайней мере, не сильно выделяли среди прочих).

Вам, видимо, как христианину, этот момент неприятен, но – зачем распространять веру в светском государстве? В стране полно было примеров, когда бедные попы в деревянных храмах не учили народ, как надо жить, а просто приглашали молиться (не в крупных городах, ну и что?). Таких, к слову, не трогали; перегибы в расчёт не берём.
Большинство крупных церковников, если и не вели ожесточённую пропаганду, то вели более мягкую или держали богатства во время голода (нет, золотая чаша – это не «реквезит»). Церковь за столетия ушла от христианства, а попы были именно последователями церкви, с кучей языческих символов. Например, когда большевики вскрывали мощи, большинство из них оказывалось поддельными и смотрелось ни чем иным, как обманом (а попы – хорошие ли, плохие – форсили этот обман). За обман их тоже не любили.
Я как-то смотрела эти документы по «невинно осуждённым», так вот не такие уж церковники и невинные были – перегибов было меньше, чем справедливых приговоров.
В СССР была своя идеология, и церковная стала не нужна. Светское оставалось светским, бога в «брёвнах» отродясь не было, а из «рёбер» никто и не пытался прогнать.
Сталин даже церкви во время войны разрешал (во многом потому, что вредоносные церковники проредились, а народ умел не трясти верой в светском государстве).

Я не считаю, что страну развалило плохое отношение к церкви; самые одиозные церковники как раз в периоды послаблений полезли (собственно, живы до сих пор и вещают). Диссиденты просто начитались ссыльных автров и решили проявить себя, когда им более-менее дали слово. Люди тридцатых были сильны, но, после лишений войны, вырастили мразотное поколение, падкое на ложную свободу.

Мышкин – не живой человек и не может быть примером того, как боролся Достоевский. А то можно договориться, что у нас половина фикрайтеров – маньяки, что вовсе не так.
Второе – христианин (или любой другой человек) не обязан прощать. Он может, но не обязан. Иначе две тысячи лет пришлось бы снести на помойку.
К тому же, несправедливость была не только к Достоевскому, но и к его товарищам, которые пострадали слишком сурово (суровее, чем он сам) – такое тоже прощать не принято.
Поступки персонажей не маскируют характер автора.

Нет, я знала современных людей. Полноценные «красные», даже крестик не все носят, но Евангелие цитируют – на ура.
Большевистская такая идея, на самом деле)