— Я разговаривал с вашим новым архилектором, Глоктой.

Одно это имя вызвало дрожь отвращения.

— Неужели?

— Проницательный человек. Он произвёл на меня большое впечатление. Я попросил его говорить от моего лица, пока я отсутствую в Закрытом Совете.

— Правда? — спросил Джезаль, размышляя, вышвырнуть калеку с поста сразу же, как только маг выйдет за ворота, или оставить на денёк.

— Я бы рекомендовал, — сказал он приказным тоном, — чтобы вы внимательно прислушивались к его мнению.

— О, разумеется, прислушаюсь. Удачи вам в вашем путешествии…

— На самом деле, я бы хотел, чтобы вы делали то, что он скажет.

Горло Джезаля сдавил холодный ком гнева.

— Вы бы хотели, чтобы я, по сути… подчинялся ему?

Байяз не отвёл взгляда.

— По сути… да.

Джезаль на миг потерял дар речи. Неужели маг предполагал, что может уходить, куда ему вздумается, и оставлять во главе своего искалеченного лакея? Превыше короля в его собственном королевстве? Заносчивость этого человека ошеломляла!

— Вы в последнее время слишком деспотично лезете в мои дела! — отрезал он. — Я не намерен менять одного властолюбивого советника на другого.

— Этот человек будет очень полезен вам. Нам. Придётся принимать решения, которые вы нашли бы сложными. Нужно будет совершать действия, которые вы бы предпочли не совершать. Люди, живущие в сверкающих дворцах, нуждаются в тех, кто согласен выносить за ними нечистоты, чтобы те не скапливались в блестящих коридорах и не погребли их однажды. Всё очень просто и очевидно. Вы меня не слушали.

— Нет! Это вы отказываетесь слушать! Занд дан Глокта? Этот искалеченный ублюдок… — он понял, что неудачно выбрал слова, но продолжал, злясь ещё сильнее прежнего, — сидящий передо мной в Закрытом Совете? Каждый день моей жизни усмехающийся за моим плечом? А теперь вы хотите, чтобы он повелевал мной? Неприемлемо. Невыносимо. Невозможно! Мы уже не во времени Гарода Великого! Я понятия не имею, что даёт вам право предполагать, будто бы вы можете говорить со мной в таком тоне. Я здесь король, и не соглашусь, чтобы мною помыкали!

Байяз закрыл глаза и медленно втянул носом воздух. Как будто пытался запастись терпением для обучения болвана.

— Вы не понимаете, что значит жить так долго, как я. Знать всё, что знаю я. Вы, люди, умираете в мгновение ока, и вам нужно преподавать одни и те же уроки снова и снова. Те же уроки, которые Иувин преподавал Столикусу тысячу лет назад. Это становится чрезвычайно утомительным.

Ярость Джезаля постепенно нарастала.

— Извините, что утомляю вас!

— Я принимаю ваши извинения.

— Я пошутил!

— А-а. Ваш разум настолько остёр, что я даже не заметил пореза.

— Вы надо мной насмехаетесь!

— Это несложно. Каждый человек для меня ребенок. Когда доживёте до моих лет, то поймёте, что история ходит по кругу. Так много раз я отводил эту страну от грани разрушения, и всегда к ещё большему процветанию. И что я прошу взамен? Несколько маленьких жертв? Да вы, быдло, и понятия не имеете, на какие жертвы я пошёл ради вас!

Джезаль яростно ткнул пальцем в окно.

— А как же те мёртвые? Как же те, кто потерял всё? То быдло, как вы их назвали! Как вы считаете, они рады жертвам, которые они принесли? Как же все те, кто пострадал от этой болезни? Кто страдает до сих пор? Среди них мой близкий друг! Я не мог не заметить, что именно такую болезнь вы описывали нам в разрушенном Аулкусе. Я не перестаю думать, что причиной была ваша магия!

Маг не потрудился отрицать этого.

— Я разбираюсь с важными вещами. И не могу заботиться о судьбе каждого крестьянина. И вы тоже не можете. Я пытался научить вас этому, но похоже, вы не выучили урок.

— Вы ошибаетесь! Я отказываюсь его учить! — Сейчас был его шанс. Сейчас, пока он достаточно зол, Джезаль мог навсегда выйти из тени Первого из Магов и остаться свободным. Байяз был ядом, и от него надо было избавиться. — Вы помогли мне занять трон, и я благодарен вам за это. Но я не приемлю ваш способ правления, он пахнет тиранией!

Байяз прищурился.

— Правительство и есть тирания. В лучшем случае, она одета в цвета поприятней.

— Вы грубо пренебрегаете жизнями моих подданных! Я этого не потерплю! Я вас перерос. Вы здесь больше не желанны. Вы здесь больше не нужны. С этих пор я сам буду выбирать свой путь. — Он махнул Байязу рукой, показывая, чтобы тот отправился восвояси, и надеясь, что жест получился королевским. — Вы можете идти.

— Могу… неужели? — Долгое время Первый из Магов стоял в тишине, его хмурое лицо становилось всё темнее и темнее. Достаточно долго, чтобы гнев Джезаля начал ослабевать, рот пересох, а колени ослабли. — Вижу, что я был с вами слишком мягок, — сказал Байяз, и каждое слово было острым, как бритва. — Я баловал вас, как любимого внука, и вы выросли капризным. Ошибка, которой я больше не совершу. Ответственный попечитель не должен стесняться кнута.

— Я сын королей! — прорычал Джезаль, — я не…

Он согнулся пополам от внезапного укола резкой боли в животе. Он сделал пару нетвёрдых шагов, и обжигающая рвота хлынула у него изо рта. Он рухнул лицом вниз, едва в силах даже дышать. Корона слетела и укатилась в угол комнаты. Джезаль никогда не испытывал таких мучений. Даже ничего подобного.

— Я понятия не имею… что даёт тебе право предполагать… будто бы ты можешь говорить со мной в таком тоне. Со мной, с Первым из Магов! — Джезаль услышал, что к нему медленно приближаются шаги Байяза. Голос мага проникал Джезалю в уши, пока сам он беспомощно извивался в луже собственной рвоты.

— Сын королей? Я разочарован. После всего, что мы вместе прошли, ты с такой готовностью веришь лжи, которую я распространял от твоего лица. Эта чушь предназначена для идиотов на улицах, но похоже, идиоты во дворцах глотают сладкую чушь с той же легкостью. Я купил тебя у шлюхи. Ты стоил мне шесть марок. Она хотела двадцать, но я отчаянно торговался.

Разумеется, эти слова были мучительны. Но намного, намного хуже была непереносимая боль, которая пронзала хребет Джезаля, разрывала глаза, жгла кожу, иссушала его до кончиков волос и заставляла биться, словно лягушку в кипящей воде.

— Разумеется, есть и другие. Я отлично знаю, что нельзя ставить всё на один бросок игральных костей. Другие сыновья загадочного происхождения, готовые получить эту роль. Насколько я помню, есть семья с фамилией Бринт, и ещё немало прочих. Но ты всплыл на вершину, Джезаль, как дерьмо в ванне. Когда я шёл по тому мосту в Агрионт и увидел, как ты вырос, я знал, что ты именно тот, кто мне нужен. Ты просто выглядел как надо, а этому не научишь. Ты даже научился говорить как король — и это преимущество, которого я не ожидал.

Джезаль стонал и пускал слюни, не в силах даже закричать. Он почувствовал, как сапог Байяза скользнул под него и перевернул на спину. Сквозь слёзы Джезаль увидел нависшее над ним размытое хмурое лицо Мага.

— Но если ты настаиваешь и хочешь всё усложнять… если настаиваешь на своём пути… что ж, есть и другие варианты. Даже короли неожиданно умирают. Упал с лошади. Подавился оливковой косточкой. Свалился на очень твёрдые булыжники мостовой. Или тебя просто найдут мёртвым поутру. Жизнь для вас, букашки, всегда коротка. Но для бесполезных она может быть ещё короче. Я сделал тебя из ничего. Из воздуха. Одним словом я могу тебя убрать. — Байяз щёлкнул пальцами, и этот звук словно меч пронзил живот Джезаля. — Вот так тебя можно заменить.

Первый из Магов наклонился ещё ниже.

— А теперь, болван, ублюдок, сын шлюхи, очень тщательно обдумывай свои ответы на эти вопросы. Ты будешь выполнять всё, что советует архилектор, да?

Спазмы милосердно стихли, ненамного. Достаточно, чтобы Джезаль смог прошептать, "да".

— Он будет во всём тебя направлять?

— Да.

— Ты будешь следовать его приказам, публично и наедине?

— Да, — выдохнул он, — да.

— Хорошо, — сказал маг, выпрямляясь. Он возвышался над Джезалем точно так же, как его статуя однажды возвышалась на людьми на аллее Королей. — Я знал, что ты это скажешь, потому что, хотя ты заносчивый, невежественный и неблагодарный, я знаю ещё… что ты трус. Помни об этом. Я надеюсь, что этот урок ты не будешь игнорировать. — Мучения неожиданно отступили. Достаточно, чтобы Джезаль смог поднять кружащуюся голову от плит.

— Я вас ненавижу, — удалось ему прохрипеть.

Байяз расхохотался.

— Ненавидишь? Как это высокомерно с твоей стороны! Считать, что мне не всё равно. Мне, Байязу, первому ученику великого Иувина! Мне, который сбросил Мастера Делателя, который сковал Союз, который уничтожил Сотню Слов! — Маг медленно поднял ногу и поставил Джезалю на подбородок. — Мне плевать, что я тебе не нравлюсь, глупец. — Своим сапогом он прижал лицо Джезаля к забрызганному рвотой полу. — Мне нужно, чтобы ты подчинялся. И ты будешь подчиняться. Да?

— Да, — пробулькал Джезаль сдавленным ртом.

— Тогда, ваше величество, я удаляюсь. Надеюсь, вы никогда не дадите мне повода вернуться. — Сокрушающее давление на лицо прекратилось, и Джезаль услышал, как шаги мага удаляются в дальний конец комнаты. Дверь, скрипнув, открылась, а потом со щелчком закрылась.