Надо было проскочить между Сциллой и Харибдой, поэтому я продолжал внимательно отслеживать маршруты мчащихся по заснеженной пустыне шагоходов. Сюрреалистическое зрелище, транслируемое остающейся над нами эскадрой.

Иной дилетант удивился бы тому, как они так грациозно преодолевают торосы, но я знал, что в подошвах их широких стоп работали мощные репульсоры, не позволяющие проваливаться тяжеленным махинам в спрессованный, но всё равно такой хрупкий лёд.

Потребление энергии репульсорами согласно грубой инженерной формуле определялось произведением четырёх множителей: прикладываемых усилий, объёма, в котором они действовали, нормирующего коэффициента и массы затронутых репульсорами тел. Вдобавок коэффициент этот зависел от близости плоти планетарного тела. Поэтому всё летающее высоко жрало много; низко, над самой землёй — меньше; а вот такое — контактное — меньше всего.

Прицепить репульсор к тракам было ещё сложнее, а колёса, готовые преодолевать такие же препятствия пришлось бы делать воистину гигантскими, как и ход подвески с клиренсом.

Там, где не может пройти шагоход, не пройдёт ничто иное. Разве что пролетит.

Не видавшие ничего, кроме триеры или даже пентекора, древние греки сочли бы создателей стальных дредноутов безумцами. Или богами. Поэтому я и не пытался прикладывать земные мерки к местным военным машинам, напоминающим скорее сухопутные корабли, чем танки. Сам вопрос, зачем боевые шагоходы такие большие, показался бы жителям «далёкой» Галактики нелепым. Размеры, разумеется, были проблемой, но не их: даже смотреть на шагоходы опасно, так как на расстоянии менее тридцати километров не успеешь увернуться от корабельного же по мощи огня.

Вдобавок великанский «танк» мог спокойно прошагать через традиционное минное поле. Мины же, способные хоть как-то его повредить, слишком велики, чтобы их можно было с лёгкостью спрятать от сканеров. А закапывая на десятки метров под землю, их нужно было делать настолько мощными, что высадить такую рассаду всюду никому не было под силу. Почти никому.

Мог проломиться шагоход и через «плёнку» защитного поля, мешающую работе репульсоров. И то и другое искажало пространство, поэтому репульсоры лэндспидеров при пролёте через щит «закорачивало», что делало казавшийся столь простым штурм с налёта невозможным.

Помешать же громадному шагоходу пересечь наземный периметр щита могли только такие же циклопические рвы и надолбы, обязательно в сочетании с собственной артиллерией.

Что до ракет — куда более медленных, чем плевки излучателей — то абсолютно все они были управляемыми, делая одни только скромные размеры неважной защитой.

По совокупности этих причин не скованные дорожной сетью наземные машины и развивались в атмосфере взаимного противостояния так же, как и земные линкоры. Ввысь в ширь.

Разумеется, из всех движителей шагающий — самый затратный. Развратно-поступательные движения хороши только в постели; уже в двигателе внутреннего сгорания поршневую группу облегчают, уменьшая неустранимые потери на разгон и торможение массы.

Внушительные же колеблющиеся туда-сюда массы педипуляторов не только жрали энергию как не в себя, они, не будучи уравновешенны, уничтожали бы вибрацией сами шагоходы, не будь в механизме шагающего движителя более совершенных, чем гидравлические гравитационных амортизаторов. Тепла в этих механизмах тоже выделялось целое море, но и его успешно отводили.

И это того стоило: педипуляторы могли на долю секунды буквально врастать в землю, не давая шагоходу полететь кувырком от отдачи сравнимого с турболазерами по мощи кинетического орудия. Сильно усложняющего жизнь защитным полям, рассчитанным преимущественно на отражение так называемого «энергетического» вооружения. Орудия, которое на прочую наземную технику, особенно репульсорную, никогда не ставят.

И, так или иначе, доля в цене сухопутной боевой техники движителя — даже такого сложного и громоздкого — была невелика. Щиты, вооружение, даже прицелы стоили дороже.

Не секрет, что габариты и масса земной бронетехники ограничиваются грузоподъёмностью самолётов, наземной инфраструктурой, проходимостью шасси и несущей способностью грунтов. А вовсе не ценой ходовой части — двигателя и колёсного или гусеничного движителя. Большая часть цены земного танка — это его СУО, связь и прочая электроника, комплекс активной защиты, вооружение. Пятисот тонный самосвал дешевле земного танка. Только вот его, не разбирая на части, не перебросить по железной дороге. И не всякий мост выдержит такого колосса, тем более понтонный.

А вот шагоходы дойдут практически по любой местности и на любой планете сами; для них почти что любая местности танкодоступна. Они и по неглубокому дну моря могут двигаться, и в вакууме. И по раскалённой поверхности. Непредсказуемость направления стремительного удара, невозможность легко блокировать их продвижение инженерными заграждениями дополняли образ этих джаггернаутов.