Странные места, где зеленые леса, богатые дичью и прорезанные многочисленными быстрыми реками с чистой и прозрачной водой, за день пути могут смениться бесплодной каменистой пустыней. Странная армия, где бок о бок сражаются с общим врагом и христианские народы Восточного Рима, и тюрки, среди которых почти нет христиан, зато множество поклонников Кувак-Тангры, небесного бога степняков. Странный военный лагерь, где в общем гомоне перемешаны мелодичный греческий язык, гортанный армянский и изобилующее шипящими звуками наречие хазар.

– Леди Этайн, вы не могли бы показать мне свою шашку?
«Шашку наточить? Помогу», вспоминает Танька, и ей становится неловко за свое безответственное отношение к оружию. Как всегда, конечно же, все эмоции сиды тут же отражаются на ее лице. Видимо, это не ускользает от внимания Эмлин, та улыбается:
– Совсем как надо поправить ваш клинок я тоже не смогу, для этого нужен мастер из народа, который привык сражаться таким оружием. Чья это шашка-то – аварская?
– Да, аварская. Вернее, откована кузнецом из булгарского рода, сохранившего верность аварскому кагану. Это подарок мне от императрицы Анастасии, из этого же рода происходит ее муж.
– Вот как…
Танька легко взлетает в бричку и тут же возвращается с шашкой в руках. Искать долго не пришлось: с оружием сида обошлась более предусмотрительно, чем с неизвестно куда засунутыми очками.
Эмлин почтительно принимает шашку, вынимает ее из ножен, с интересом рассматривает.
– Имя-то у нее есть?
– Есть. Я назвала ее Сувуслан. Это по-булгарски означает «шершень».