Роман вообще о Фаусте, так? Следовательно Мастер - это Фауст, Воланд - Мефистофель. Но разница в том, что сам Мастер в Бога не верит. Как и Маргарита. Более того, центральным "звеном" романа является "роман о Пилате". Воланд цитирует роман по памяти, Мастер пишет роман. Роман - явно антихристианский по сути. Но Мастер его пишет. И попадает под власть Воланда. Потому что автором романа, вернее соавтором (демоны творчески бесплодны) является Воланд. Поэтому-то "рукописи не горят". Воланд может из пустоты достать роман Мастера. Потому как помнит его наизусть. Второе соображение - рукопись не горит, потому что она - адская. А в аду огонь не сжигает. Маргарита не может "выбрать Воланда" (в смысле как мужчину). Потому что Воланд уже выбрал - с кем ей быть. Маргариту, скучающую жену богатого советского то ли чиновника, то ли инженера (я не помню), свел с любовником именно Воланд. И он же "через Азазелло" потом посвятил Маргариту в "ведьмы". Он надоумил Алоизия Могарыча "настучать" на Мастера и Мастер в итоге попал в психушку (видимо, после допроса, а возможно и кратковременного заключения). Вообще Воланд играет персонажами как кубиками. Персонажи "романа о Пилате" тоже кланяются Воланду. Книжный Иешуа присылает Левия Матвея "попросить" Воланда, чтобы Мастер получил покой. Воланд издевается - "а что же вы не берёте его к себе, в свет"? А всё просто никакого "света" нет. Иешуа не Христос, а персонаж, созданный Мастером. И его вечность - это вечно идти с Пилатом по лунной дороге беседуя с ним и убеждая его, что ничего дурного, в сущности, не случилось. Единственный, для кого были возможны варианты - это Берлиоз. Если бы он не наседал на Воланда и не утомил его, Воланд не погубил бы его. А так все, кто встречается с Воландом либо теряют разум, либо жизнь, либо работу, либо человеческое достоинство. Никто не остается без "награды". Но главную награду - вечный покой в аду - получают Мастер и Маргарита (после того как Воланд руками своего слуги отравляет их). В романе есть чудесный эпизод о том, что они получили в награду. Маргарита видит сон (будучи ещё живой):
"Сон, который приснился в эту ночь Маргарите, был действительно необычен. Дело в том, что во время своих зимних мучений она никогда не видела во сне мастера. Ночью он оставлял ее, и мучилась она только в дневные часы. А тут приснился.
Приснилась неизвестная Маргарите местность – безнадежная, унылая, под пасмурным небом ранней весны. Приснилось это клочковатое бегущее серенькое небо, а под ним беззвучная стая грачей. Какой-то корявый мостик. Под ним мутная весенняя речонка, безрадостные, нищенские, полуголые деревья, одинокая осина, а далее, – меж деревьев, – бревенчатое зданьице, не то оно – отдельная кухня, не то баня, не то черт знает что. Неживое все кругом какое-то и до того унылое, что так и тянет повеситься на этой осине у мостика. Ни дуновения ветерка, ни шевеления облака и ни живой души. Вот адское место для живого человека!
И вот, вообразите, распахивается дверь этого бревенчатого здания, и появляется он. Довольно далеко, но он отчетливо виден. Оборван он, не разберешь, во что он одет. Волосы всклокочены, небрит. Глаза больные, встревоженные. Манит ее рукой, зовет. Захлебываясь в неживом воздухе, Маргарита по кочкам побежала к нему и в это время проснулась." (Булгаков "Мастер и Маргарита"). Первая мысль Маргариты после пробуждения - "я скоро умру".
Особенно во сне прекрасна "не то баня, не то черт знает что". Свидригайлов у Достоевского говорит Раскольникову "Баня с пауками вот и вся вечность" и "я бы нарочно что-то такое сделал". Вот отрывок:
"Нам вот все представляется вечность как идея, которую понять нельзя, что-то огромное, огромное! Да почему же непременно огромное? И вдруг, вместо всего этого, представьте себе, будет там одна комнатка, эдак вроде деревенской бани, закоптелая, а по всем углам пауки, и вот и вся вечность. Мне, знаете, в этом роде иногда мерещится.
- И неужели, неужели вам ничего не представляется утешительнее и справедливее этого! - с болезненным чувством вскрикнул Раскольников.
- Справедливее? А почем знать, может быть, это и есть справедливое, и знаете, я бы так непременно нарочно сделал! - ответил Свидригайлов, неопределенно улыбаясь"
Достоевский "Преступление и наказание".