Samus2001

Опять вспомнил:"Вы еще не устали о дерьме читать? Ну, если не устали, то теперь самое время поговорить о клапанах: о клапанах на трубопроводе выброса за борт содержимого баллона гальюна. Обещаю, что будет интересно: тема сама по себе интересная. Конечно, интересная, особенно если дуешь гальюн, то есть – я хотел сказать: сжатым воздухом дуешь баллон гальюна, а клапана открыть забыл, я имею в виду забортные клапана. Очень интересная ситуация. А переживаний в связи с этим сколько будет… Но по порядку. Сначала заметим: клапана – это ответственный момент. И открывают их ответственные люди – трюмные.

А где у нас родина всех ответственных трюмных?

Родина всех трюмных – Средняя Азия и Закавказье. Именно там ежегодно рождаются новые трюмные. И если в отсеке один гальюн, то они с ним справляются, но, если в отсеке два гальюна, то на каждый гальюн нужно по одному трюмному.

В пятом отсеке у нас два гальюна: отсечный гальюн на верхней палубе и докторский – гальюн изолятора – на средней.

Оба они сидят на одной забортной трубе и продувают их по очереди. Происходит это так: наверху находится Алиев Мамед, прослуживший два года, родина – Закавказье; внизу, на забортных клапанах, сидит Ходжимуратов Ходжи, прослуживший один год, родина – Средняя Азия. Ходжи должен открыть забортные клапана и отсечь докторский гальюн. Для этого он и посажен в трюм. Мамед ему сверху кричит:

– Х о д ж и! Ходжи! Ходжи! Ходжи его не слышит.

– Ходжи!!!

– Ха-а… – Ходжи услышал.

– Ход-жи! Чурка нерусский! Ты клапана открыла?

– Да-а! – кричит Ходжи. – Открыла!

– А ты доктур закрыла?

– Да-а…

– Сма-атри – ха-а…

Все это происходит в 7 часов утра при всплытии на сеанс связи и определение места. Орут они так, что не могут не разбудить доктора. Они его будят. Доктор садится на койке и спросонья говорит только одно слово. Он говорит:

– Су-ки…

В это время дуется верхний гальюн, и так как Ходжи отсек докторский гальюн совсем не там, где он отсекается, и забортные клапана открыл тоже не те, то все содержимое баллона верхнего гальюна передавливается не за борт, а, подхватив с собой содержимое гальюна изолятора, начинает поступать в изолятор: сначала появляется коричневый туман, а потом – потоки.

Доктор – через какое-то время – начинает проявлять интерес к происходящему: он нюхает воздух, как спаниель, а потом он спускает ноги с койки и скользит в чем-то мерзостном и с криком: «Ах, ты… (наверное, жизнь моя молодецкая)», – выпадает и погружается.

А потом доктор в таком виде приходит в центральный и требует, чтоб ему нацедили крови трюмных – целое ведро…" (с)